«Странно это, я был железобетонно уверен, что бани в девятнадцатом веке были маленькими, низенькими, крошечными», – отметился очередным замечанием внутренний голос. – «А здесь – натуральные хоромы! Правда – без линз – видно не очень, в трёх-четырёх метрах всё уже слегка расплывается, словно в утренней туманной дымке…».
Непривычно-длинная печь разделяла (естественно, условно) помещение на два профильных отделения: парильное и мытное. В парильном – у дальней стены – были обустроены просторные, четырёхступенчатые (четырёхуровневые?) полки (с ударением на последнем слоге), покрытые войлоком. На отдельно-стоящей просторной скамье размещались деревянные тазики-шайки с замоченными в них берёзовыми и дубовыми вениками, деревянное ведёрко с кипятком, медный черпачок на длинной ручке, несколько керамических и стеклянных флаконов. Мытное же отделение было оборудовано практически по стандартам двадцать первого века: скамейки с деревянными и медными тазиками-ковшиками, разнообразные мочалки, на отдельной полочке – разноцветные куски мыла. В тело же самой печи был вмурован большой, литров на восемьдесят, бронзовый котёл, в котором – под круглой деревянной крышкой – лениво и сонно побулькивала вода. В широкой печной трубе – со стороны парильного отделения – имелась металлическая дверца. Из щелей – между дверцей и кирпичами трубы – исходило ярко-алое свечение.
«Наверное, там находится каменка, куда и надо поддавать кипяток», – близоруко щурясь, предположил Пётр. – «Кстати, не смотря на то, что вода в бронзовом котле продолжает кипеть, особо повышенной влажности не ощущается. Очевидно, здесь предусмотрена хорошо продуманная система вентиляции…. Вот ещё одна странность. Баня, вроде бы, топится «по-черному», но наличествует и кирпичная труба. В чём тут дело? Очевидно, топка, проходящая под вмурованным в печь котлом, такая длинная, что печная тяга, просто-напросто, не справляется со своими обязанностями. Вот, часть дыма (примерно одна треть?) и выходит наружу через зев топки, который даже не оборудован дверцей…».
– Эй, Пьер, дружище! Что ты там топчешься-рассматриваешь, словно сонный медведь, который случайно забрел на пасеку и никак не может решить, с какой пчелиной колоды ему начинать трапезу? Щуришься как-то странно…. Никогда не видел русской бани? – обратился к нему с верхнего полка Давыдов. – Надевай на голову колпак – вон, лежит на скамье, рядом с шайками – и полезай ко мне. Сейчас будем поддавать, – привстав, чугунной кочергой ловко отвёл в сторону дверцу каменки.
