– И тебе, братец мой, здравствовать и никогда не болеть! – вежливо ответил Петька, присаживаясь на корточки и осторожно гладя котяру по широченной спине. – Как тебя, красавца, зовут? Может, ты говорящий? Как там, у Александра Сергеевича Пушкина? Идёт направо – песнь заводит, налево – сказку говорит.…Почему же ты, дружок, такой большой, а? В двадцать первом веке таких гигантов – килограмм на двенадцать-тринадцать – уже и не встретить. Ну, понятное дело, за редчайшими исключениями, о которых через Интернет ушлые репортёры-журналисты тут же объявляют на весь мир. Они так себе зарабатывают на хлеб со сливочным маслом. Это я про журналистов, понятное дело…. А я, представляешь, вчера убил человека. По-настоящему – убил…. И, ничего. В том смысле, что не наблюдается никаких мук совести и всяческих душевных терзаний. Мол, ерунда ерундовая…. И, вообще, я как-то – за последние сутки-другие – изменился. Помолодел, что ли…. Или, наоборот, повзрослел? Вот, ты, котофей учёный, что думаешь по этому поводу? Может, посоветуешь – чего дельного?
Но кот разговаривать-беседовать категорически отказывался, ограничиваясь громким и радостным урчанием.
Хлопнула входная дверь, и в комнату вошёл Давыдов – бодрый, весёлый, улыбчивый, с морозным румянцем на выпуклых щеках, держа в ладони правой руки глиняное блюдечко, заполненное кусочками-ломтиками тёмно-красного мяса.
– Здорово, Пьер! Салют, Аркадий! – поздоровался Денис.
– Какой ещё – Аркадий? – Петька обеспокоенно завертел головой. – Он, что же, прячется где-то? Или дрыхнет на печных полатях?
– Ха-ха-ха! – молодым застоявшимся жеребцом заржал Давыдов. – Шутник ты, Пьер Бурмин, однако. Вон же он, Аркадий, – указал пальцем на кота и, поставив блюдечко на полосатый коврик, позвал: – Аркаша! Аркаша! Кыс-кыс-кыс!
Котяра – медленно и вальяжно, с чувством собственного достоинства – подошёл к Давыдову, благодарно потёрся об его сапоги, позволил себя немного погладить и отправился к блюдцу. Там он тщательно и скрупулёзно обнюхал предлагаемое угощенье, после чего, хищно и плотоядно урча, приступил к трапезе.
– Свежий медвежий окорок! Аркаша от него без ума, – с гордостью пояснил Денис. – На жабинском постоялом дворе имеются две знатные достопримечательности, знаменитые на всю округу: этот огромный котофей Аркадий и рыжая коза Фёкла.
– Тоже очень большая?
– Нет, самая обычная и, даже, облезлая местами. Но, зато, умеет курить трубку…. Чего ты так недоверчиво и ехидно усмехаешься? Я вовсе не шучу! Хочешь, прямо сейчас пойдём и посмотрим? Ну, хочешь?
