Пока он, молча, размышлял-сомневался, широко распахнулась дверца возка, и из него неуклюже выбрался – спиной вперёд – низенький господин с непокрытой черноволосой головой, облачённый в шикарную енотовую шубу до колен.
«Вот, и барин к нам пожаловал!», – услужливо подсказал внутренний голос. – «Тот самый, которому «не надо об этом рассказывать». Ну-ну…».
Барин обернулся, пристально вгляделся в Петра и неожиданно завопил как резанный, широко и приветливо разводя руки в стороны:
– Пьер, морда запьянцовская! Дурилка дуэльная! Сколько лет! Сколько зим! Как же я рад, сто тысяч чертей!
«Нос картошкой, чёрные усы, пышные бакенбарды, тёмно-карие глаза – чуть навыкате», – мгновенно (скорость мысли многократно превосходит скорость света!) пронеслось в голове. – «Это же Денис Васильевич Давыдов, собственной персоной! Тот самый, со знаменитой картины известного художника О.Кипренского…».
Петька медленно – шаг за шагом – пошёл навстречу Денису Васильевичу (настоящему ли?), оглашая, в свою очередь, округу громкими и радостными воплями:
– Брат Давыдов! Пиит хренов! Какая нежданная встреча!
Во время дружеских крепких объятий, сопровождавшихся звонкими приветственными междометиями и старательным похлопыванием друг друга по спинам и плечам, Пётр понял, что имеет дело с самым настоящим Денисом Давыдовым: – «Этот непривычный и странный запах…. Дешёвая, избыточно-терпкая туалетная вода, неизвестный сладковато-приторный аромат (пудра?), крепкий «капитанский» табак, кроме того, присутствует и отчётливая нотка нафталина…. Б-р-р-р! Та ещё смесь, незабываемая! Нет, человек из цивилизованного двадцать первого века так пахнуть не может…. Следовательно, что? Следовательно – добро пожаловать в 1812-ый год! Что же, профессор Гафт – в очередной раз – оказался прав: Время «пробило» ещё раз. Только вот – когда? Ведь, не было же – и в помине – фиолетовой бесшумной метели! Может, во время подлого удара светло-зелёной молнии? Ладно, из этого предположения и будем исходить. Другого-то, всё равно, пока нет…».
Неожиданно Петька почувствовал, как «енотовые» плечи Давыдова замерли и ощутимо напряглись, а руки, только что рьяно похлопавшие его по спине, наоборот, безвольно опустились вниз.
«Он, наверное, тоже унюхал незнакомый букет запахов-ароматов!», – тут же запаниковал нервный внутренний голос. – «Унюхал, и сразу же догадался о коварной подмене! Сейчас такое начнётся! Только держись…».
