– Прав ты, Петруша. Начинается. Частотные амплитудные колебания уже вышли за верхнюю границу. Примерно через час-полтора будет достигнут максимум. Собирайся, дружок…. Может, на посошок? Помнишь, ваша Ольга говорила, что, мол, никогда нельзя нарушать старинные народные традиции? Мол, Иваны мы, родства непомнящие, или как? Ещё одну бутылочку я тебе выделю с собой. Угостишь там, в славном девятнадцатом веке, кого-нибудь достойного, или там – достойную…
– Это уже лишнее, – грустно усмехнулся Пётр. – Я про «бутылочку с собой». Думаю, что в российской глубинке 1812-го года деревенской самогонкой никого удивить невозможно.
– Неправильно так думать! Мой-то самогон особый, очищенный с помощью модульной центрифуги седьмого поколения. Таким благородным напитком и заносчивых аристократов попотчевать не зазорно. Бери, бери, пока я не передумал…
Пётр дотошно и аккуратно застегнул все пуговицы на полушубке и натянул на ладони рук шерстяные перчатки, презентованные на прощанье заботливым Иваном Павловичем.
– Ты держись там, Петруша! – просил старенький профессор, обнимая приятеля (раз собутыльник – значит и приятель). – Не посрами, ужо, современную Россию-матушку…. Стой! А на ноги не забудь навернуть толстые фланелевые портянки, чтобы пальцы ненароком не отморозить. Вдруг, в Прошлом сейчас зверствуют лютые морозы?
– Не посрамлю, Палыч, не посрамлю! – искренне обещал Петька, тщетно пытаясь отодвинуть не в меру сентиментального уфолога в сторону. – Ты прекращай, пожалуйста…. Ха-ха-ха! Извини, старина, но у тебя слёзы такие щекотные….
На западе коротко сверкнула изломанная, светло-зелёная молния.
– Не нравятся мне эти цветные электрические разряды! – заявил Иван Павлович. – Что им тут надо? Тем более, зимой?
Итак, Пётр пошёл прежним, уже хорошо знакомым маршрутом – с конечной точкой в деревне Шадрино-Жадрино. Путь был неблизким, порядка семнадцати-восемнадцати километров. Но нашего героя данный факт нисколько не смущал. Во-первых, так была выше (теоретически) вероятность встречи с фиолетовой бесшумной метелью. Во-вторых, он особо и не торопился, будучи в глубине души уверенным, что всё уже заранее предопределено Судьбой, и чему быть, тому уже не миновать. И, в-третьих, тучным и пухлым людям, как известно, много ходить пешком – очень полезно для здоровья…
Он неторопливо и размеренно шагал, внимательно – насколько это позволяла снежная круговерть – посматривая по сторонам, и размышлял о всяком разном, изредка включая-выключая карманный фонарь. На первом перекрёстке свернул налево, начиная затяжной подъём. Петру было достаточно тепло и комфортно, даже ноги в тоненьких гусарских ботиках, благодаря фланелевым портянкам Палыча, почти не мёрзли.
