– А потом, дождавшись, когда я уйду в Шадрино, спокойно завелись и уехали? – понимающе подхватил Петька. – Типа, джип вовсе и не ломался, а был на ходу? Так, что ли, получается? В этом и заключена соль весёлого олигархического розыгрыша?
– Запросто!
«Ничего и не запросто!», – мысленно возразил Пётр. – «А как же тогда быть с ночным «реконструированным» венчанием, состоявшимся в церкви, которая уже много лет как лежит в развалинах?».
На вершине холма их ожидал очередной малопонятный сюрприз: японского внедорожника нигде не было видно, а на его месте лежал на боку, прислонившись широкими полозьями саней (вернее, обломками полозьев) к стволу старой рябины, неуклюжий возок, оббитый чёрной плотной кожей. Из крыши возка торчала, слегка перекосившись, толстостенная чугунная труба, оснащённая жестяным искрогасителем.
– Зимний капитальный вариант, даже предусмотрено печное отопление, – уважительно отметил Николаич, внимательно осматривая громоздкое сооружение. – Смотри-ка ты, а труба-то ещё тёплая! Следовательно, крушение транспортного средства произошло совсем недавно, часа полтора-два назад, может, три…. Господи, а крови-то сколько вокруг! Море разливанное, натуральное!
– Это не кровь, – механически поправил Петька, задумчиво пощипывая накладной ус. – А просто много ягоды нападало с веток рябины…
– За кого ты меня держишь, господин Великий Магистр? За неразумного чилийского лоха? – искренне возмутился Николаич. – Я что же, по-твоему, не отличу свежую кровь от рябинового сока? Кровь это, гадом буду…. Ага! Вон и труп валяется, с которого всё это натекло…
– Труп? Чей – труп?!
– Лошадиный, лошадиный…. Не переживай ты так, родной! Пойдём, взглянем, полюбопытствуем…
Метрах в двадцати пяти от кожаного возка из молоденького ельника, действительно, торчали – прямо в безоблачное голубое небо – чёрные конские копыта.
«Гнедая рослая лошадка, чёрный кожаный возок…. Ну, да, встречались этой ночью, как же, помню. Чуть не задавили меня тогда, заразы!», – вспомнил Пётр. – «А Глеб с Ольгой, стало быть, укатили…. Ну, шутники хреновы! Фантазёры, офигевшие в юмористической атаке! Отольется вам этот глупый и извращённый прикол. Ох, отольётся!».
– Скорее всего, лошадь – при столкновении со стволом рябины – сломала обе передние ноги, – вдумчиво предположил управляющий Нефёдова. – Потом её, беднягу, очевидно, пристрелили из жалости. В правом конском виске наличествует круглая дырка от пистолетного выстрела…. Ага, потом неизвестные пассажиры возка выпрягли двух оставшихся коняшек, сели на них верхом и – фьють! Ускакали…
