Отряд удалялся. Держась за стены домов, чтобы не упасть, Эрлис упрямо тащилась следом. Крейон вышел из дому в одной рубахе, и она ярко белела среди ненавистных желтых плащей. Эрлис старалась не сводить с нее глаз, хотя все перед нею плыло. Какая-то женщина выглянула из окна, увидела окровавленное лицо девушки и со сдавленным криком отшатнулась.
Эрлис не могла бы объяснить, куда и зачем она идет, почему так боится отстать от Крейона, которого воины уводят все дальше и дальше от нее. Но вдруг белое пятно, приковавшее ее взгляд, остановилось. Это на мгновение придало девушке сил — она пошла быстрее, но через несколько шагов снова упала, успев перевернуться на левый бок, чтоб не удариться о камни израненной щекой.
Может, потому, что она теперь лежала на земле, а не двигалась, очертания домов и людей перестали расплываться, и Эрлис поняла, почему остановился отряд Турса. Они дошли до перекрестка. Чтобы идти к замку, надо было повернуть направо. А на углу, опираясь одной рукой на стену дома, стоял в вызывающе-небрежной позе человек в желтом плаще, но без шлема. Он преградил им путь и сейчас о чем-то беседовал с Турсом.
А потом все закружилось, словно на ярмарочной карусели. Прозвучал резкий свист, из ворот соседних домов выскочило еще несколько человек, и началась схватка. Эрлис не могла бы подробно рассказать, что происходило, — все закончилось в мгновение ока. Большую часть отряда Турса перебили, сам он с оставшимися в живых воинами отступил и вынужден был спасаться бегством. Эрлис не успела еще понять, что пришло неожиданное избавление, а Крейон был уже возле нее, и рядом с ним стоял чернобородый человек — тот самый, что разговаривал с Турсом и подал сигнал к нападению.
— Встань, Эрлис, — произнес чернобородый, и она послушно поднялась на ноги. Голова перестала кружиться, тело сделалось упругим, как струна, исчезла боль, и щека занемела, и кровь из раны больше не текла. Чернобородый ободряюще улыбнулся ей.
— У тебя отважное и верное сердце, девочка, — сказал он. — Мы освободили твоего Крейона, но возвращаться домой вам не стоит. Сейчас лучше всего поскорее исчезнуть отсюда. Нельзя рисковать его головой, ведь это, пожалуй, главное сокровище Грестора.
— Что? — не понял Крейон. Видно было, что он никак не может опомниться.
— Говорю, самое ценное, что есть в Гресторе, — твой светлый ум да еще преданность этой девочки. А потому я хочу спасти вас обоих. Идем!
— Куда?
— К тем, кто ненавидит Грозного бога так же, как и ты, кто борется и гибнет за то, чтобы каждый имел право сам выбирать свою судьбу. Твой талант и твой опыт, Крейон, нам очень пригодятся. А Эрлис будет помогать тебе, как и раньше. Согласен?
