Она всем весом обрушилась на меня, и внезапно я почувствовал волнение, когда упругие полные груди прижались к моей груди. Тут же мелькнули яркие хищные ногти, и я едва успел перехватить ее запястье и отвести в сторону. Когда она застонала от боли, я выпустил ее руку, но, схватив за волосы, оттянул ее голову назад, заставив смотреть мне в лицо.
– Знаешь что? – спросил я проникновенно. – Айсберг только что растаял.
– Что? – Опасные ногти остановились в сантиметре от моего лица и в замешательстве повисли в воздухе. – Что ты сказал?
– Просто захотелось любви, вернее, секса – простого, элементарного, можно сложного. А если говорить откровенно – я хочу тебя безумно, схожу с ума по твоему великолепному телу!
– Правда? – Она положила мне на грудь руки, уперлась и отодвинулась, но не намного. На пару дюймов, не больше.
– Ты плеснула мне в лицо второй раз, – напомнил я, – и, как обещал, я тебя за это наказал – отхлестал ремнем. По-моему, мы в расчете.
– Мне больно! – Она выпятила капризно нижнюю губу. – У меня вся задница горит!
– Если бы ты могла видеть, насколько она у тебя стала красивей. Блестит и пылает!
Ее пальцы медленно проникли под распахнутый воротник моей рубашки, расстегивая пуговицы. Потом она решительно стянула рубашку с моих плеч до пояса. Острые ноготки неуверенно пробежали по моей груди, потом впились в грудные мышцы, как будто не понимая, что причиняют боль.
– Мне нравятся волосатые мужчины, – тихо сказала она, – я считаю волосатую грудь признаком мужественности, хотя и говорят, что это ерунда.
– Так же, как я – плоскую грудь у женщин, – и я положил руки на соблазнительные выпуклости, каждая рука восхитительно наполнилась, – плоскогрудая женщина не имеет и половины притягательности по сравнению с такой, как ты.
– Мне надо умыться, – мягко произнесла она, не делая попытки освободиться, – я, наверно, выгляжу страшилищем, – она тихонько сняла мои руки, – надеюсь, ты не принадлежишь к числу тех мужчин, что готовы заниматься любовью, не снимая с себя ботинок?
Я сопровождал ее до ванной комнаты. Проходя мимо зеркала и увидев себя, она вскрикнула и сделала гримаску.
– В чем дело? – спросил я.
– Теперь я окончательно убедилась в том, что доктор Лэйтон прав, считая меня нимфоманкой! – заявила она. – Если девушка днем делает сложную дорогую прическу и в тот же вечер занимается любовью, иначе как нимфоманкой ее не назовешь!
