Возможно и другое объяснение, если мы примем за исходную точку противоположное. А если версия христианства Павла была ближе к учению Иисуса, а не права была Иерусалимская церковь? Братья необязательно должны были понимать друг друга, и нет сомнения, что с семьей у Иисуса отношения были довольно прохладные, поэтому нет никаких оснований для предположения, что христианство по Иакову было ближе к учению Иисуса, чем версия Павла.
Признанная точка зрения на развитие раннего христианства не может объяснить, почему Павел, который сам был евреем, счел необходимым исповедовать языческую форму нарождающейся религии. Его знаменитое обращение по пути в Дамаск произошло в пределах самое большее пяти лет после Распятия — как гонитель христиан в прошлом он должен был иметь представление о том, за что он их преследует.
Установленный нами факт того, что Магдалина была инициатором учения таинств, имеет следствие: сам Иисус был посвященным — возможно, потому что она посвятила его. Но как он мог стать приверженцем языческого культа, когда общеизвестно, что он был евреем?
Мы установили в процессе расследования, что ничего нельзя принимать на веру в этой истории. Мы считали нужным подвергнуть проверке все устоявшиеся концепции о религиозной основе учения Иисуса. Как иронически заметил Мортон Смит в своей книге «Иисус волшебник» (которую мы подробно обсудим далее):
«Разумеется, Иисус был евреем, как все его последователи — предположительно. Но предположение не есть определенность».[84]
Для начала спросим, откуда нам стало известно все это об Иисусе.
Академическая общепризнанная точка зрения относительно Иисуса, обсуждаемая выше, основана на двух предположениях, с помощью которых сделана попытка примирить еврейские и языческие элементы этой истории.
Предположение первое: Иисус был евреем, хотя к какой точно секте он принадлежал, вопрос дискуссионный. Как мы видели, второе предположение заключается в том, что отчетливо языческие элементы Евангелий, связанные с культом таинств, есть результат позднейшей редакции.
Выдвинуто это предположение на основании аргумента, что по мере распространения христианства в нееврейских общинах римского мира произошло слияние с культами таинств, в частности, потому, что таким путем можно было объяснить неудачу Иисуса в роли еврейского Мессии.
Мы были практически шокированы, осознав, что два этих постулата являются всего лишь предположениями, а не солидными, доказанными фактами. Ни один из них не был подкреплен качественными данными, которыми обычно оперируют историки. Нет доказательств, что языческие элементы привнесены Павлом. Конечно, они могли быть введены и его коллегами миссионерами — распространение христианства, несмотря на успех саморекламы Павла, заслуга не только его личная. Например, когда он прибыл в Рим, то обнаружил, что там уже есть христианские общины.
