- Благодарю вас, - сказала она дворецкому. - Меня уже встречают.
Вопросительно посмотрела на Олега Львовича, потом на меня.
- Добрый вечер. - Голос у меня пресекся. Я был принужден откашляться. - Вот, собственно... Вы желали познакомиться... Господин Никитин, Олег Львович.
Я поймал на себе несколько удивленный взгляд Никитина и поздно сообразил, что, кажется, себя выдал.
- Дарья Александровна Фигнер, дочь командующего линии, - поспешно сказал я. Последнее я присовокупил, чтобы Олег Львович подумал, будто и это знакомство мною устроено, дабы увеличить число его заступников.
Она смотрела на него неотрывно - и так жадно, что для простого любопытства этого, пожалуй, было многовато.
- Весьма польщен, - молвил Олег Львович довольно сухо и бровями подал мне знак, который, очевидно, означал, что пользоваться протекцией генеральской дочки - это для него hors de conside?ration. - Однако мне пора, посему откланиваюсь. У молодых свои занятия, у нас, стариков, свои.
- Какой же вы старик? У вас глаза молодые, - странным голосом сказала Даша - да и слова, честно говоря, для барышни были странные.
Он с улыбкой поклонился и вышел.
- Ах! Он, верно, счел меня дурочкой! - Дарья Александровна от досады даже топнула. - Отчего вы его не остановили? Я... я так хотела поговорить с простым солдатом!
Она прибавила последнюю фразу, глядя мне через плечо. Я обернулся и увидел, что с порога гостиной за нами наблюдают Стольников и Лебеда.
- Это мадемуазель Фигнер, о которой я говорил, - невозмутимо сказал я, с гордостью видя, как заинтересованно они смотрят на прелестную гостью. И представил Даше обоих.
- Скотина ты, братец. - Базиль никогда не целовал женщинам рук, не стал этого делать и сейчас, но поклонился с элегантной почтительностью. - Предупреждать нужно. Я бы хоть усы стер. Ради такогознакомства.
Он умел быть чертовски галантен, когда желал произвести приятное впечатление.
Граф Нулин подскочил к Даше и предложил проводить ее в соседнюю комнату, где она сможет выбрать себе любой восточный наряд, причем уверял, наглец, что его можно нисколько не стесняться, ибо он - евнух.
В гостиной на гостью с объятьями налетел Кискис - на правах родственника, но Дарья Александровна от него мягко отстранилась. Не стала она и переодеваться. Вид у нее был расстроенный.
Давненько не наблюдал я Стольникова в таком оживлении. Он спросил, каковы Даше здешние воды сравнительно с немецкими, а когда она отвечала, что за границей никогда не бывала, разразился целой речью на патриотическую тематику. Приступы разговорчивости случались с ним нечасто, но, если уж он говорил, то красно? и остро. Означать это могло лишь то, что госпожа Фигнер ему понравилась. Я уж был не рад, что вздумал хвастать перед "блестящими" дамой своего сердца.
