— Порнуха и чернуха. Сплошное человеконенавистничество, — неожиданно осмелела лжебеременная. Она уже не так тщательно подкладывала подушку под одежду, отчего её живот за завтраком вполне мог оказаться одного размера, затем уменьшиться к обеду и невероятно вырасти к ночным посиделкам. Видно, запаниковала, решила, что всё и так пропало, и перестала бояться разоблачения. — Ничего удивительного, по автору самому видно, что он чёрствый, легкомысленный человек. — Лжебеременная филологиня с вызовом глянула на Димку и сфотографировала себя на мобильный. Чтобы получиться хорошо, она повернулась к телефону немного бочком, втянула щёчки и выпятила губки. Так делают наивные особы, впервые фотографирующиеся для светской хроники. Почему-то считается, что выпяченные губки говорят об искушённости. Сделав снимок, лжебеременная принялась внимательно разглядывать его на экране.
— Н-да, — протянул Зотов и передал слово Лисе.
— В каждом слове видна самовлюблённость автора. Он любит только себя, а других людей ненавидит, — высказалась Лиса голосом своей герои-пи, этакой вчерашней набоковской аристократки и нынешней прачки-проститутки. Видели бы присутствующие её паспорт. Димка с томлением подумал про конверты с компроматом, спрятанные в рюкзак. Так думает снайпер, ловя мишень в прицеле. «Подожду маленько. Подпущу поближе». Лиса тем временем разошлась: — Самовлюблённость вообще свойственна молодым авторам-мужчинам. Вот у Ильи Кожина тоже самолюбование через край. Мускулы, героизм, настоящая дружба. Правды жизни не хватает.
Яша-Илья мрачно усмехнулся.
О Димкиных рассказах говорили ещё. Его назвали вчерашним школьником, инфантилом и развратником. Литераторы из других номинаций высказывались лояльнее его прямых конкурентов, а поэтесса Наташка и Армен даже похвалили. Напоследок Марат Губайдуллин проморгался и сказал:
— Прозе Пушкера не хватает нарратива. Дихотомия образов отсутствует. Пушкер обращается с сакральными литературными символами вульгарно…
Затем он оставил академический тон и искренне пожалел, что в Димкиных рассказах не хватает одного — как автора сбивает грузовик. Отсутствие «справедливого» возмездия возмутило татарского интеллигента. Марат гневно моргнул два раза, будто затвор передёрнул. Сам он, основатель и почётный председатель подросткового литературного кружка «Поплавок», аспирант юрфака, был искренне возмущён «низким моральным уровнем» Димкиных сочинений и, дай ему волю, потребовал бы привязать Димку к столбу, высечь плетьми и напоить кипящей смолой.
