Прекрасная пленница | страница 5



Выглянув в окно, де Коломбель увидал внутренний, с выбеленными известью стенами дворик, под аркадами которого разместились, поджавши ноги, молодые люди, громко и монотонно декламировавшие. Это была «зауйя» – школа, в которой окрестная молодежь за счет Си-Измаила обучалась теологии и философии. Гул голосов приятен был слуху, как жужжание пчел над пряно пахнущими цветами в знойный летний день. Оно клонило ко сну.

За завтраком, превосходно приготовленным и поданным, Си-Измаил расспрашивал о своих парижских и алжирских знакомых; когда он справился о м-м де Россиньоль, де Коломбель поспешил воспользоваться случаем.

– Она провела зиму в Алжире, а сейчас вернулась в Париж. Кстати, она просила меня передать самый нежный привет вашей маленькой питомице Мабруке. Как ей живется?

– Она здорова, благодарю вас.

Си-Измаил взялся за графин и наполнил стакан Кассили.

– Здесь она?

– Она уехала – уехала погостить. Я передам ей привет вашей сестры… Итак, вы говорите, граф, что, по вашим предположениям, в окрестностях Мак-Магона должна быть железная руда?

Де Коломбель не настаивал – слишком круто был переведен разговор.

Он спрашивал себя, что же сталось с свободолюбивым ребенком, который должен был за это время превратиться в женщину, с девочкой, красота которой тогда уже волновала его воображение? Неужели Си-Измаил, под влиянием внезапно проснувшегося фанатизма или унаследованной от предков ревности, заточил эту певчую птичку, как только она расправила крылышки? Мабрука была не только красива, у нее был живой ум, была смелость.

Неужто Си-Измаил пытался превратить ее в одну из тех кукол, которые наполняют дома арабов и единственное назначение которых – рожать своему господину детей? Де Коломбель вспомнил: говорили, будто старый бен-Алуи взял в жены ирландку потому, что хотел иметь сына с высоко развитым интеллектом, но что она никогда не переступала порога его гарема после той ночи, когда он на руках перенес ее через этот порог и обрек на жизнь под покрывалом.

Враждебное чувство к Си-Измаилу шевельнулось в душе де Коломбеля. Нечто в этом роде он испытал мальчуганом, когда на его глазах один крестьянин подрезал крылья и выколол раскаленной иглой глаза жаворонку. Было что-то общее между жаворонком и девочкой Мабрукой.

Он был уверен, что Мабрука не уехала, что она где-то здесь, за обожженными солнцем глиняными стенами этого таинственного дома пустыни. Что за человек Си-Измаил? Что заставило его бросить богатую беспечную жизнь для того, чтобы стать полубогом в глазах суеверных погонщиков верблюдов и жителей далекого оазиса?