— Ты что, припадочный? — Настя попыталась выудить его оттуда, но Пенёк отчаянно отбрыкивался.
Наконец девушка оставила бесплодные попытки, и, отдуваясь, уселась на пол.
— Что ж ты за защитник такой, если от простого имени под мойку прячешься!
— Это не просто имя, — клацая зубами, прошептал Пенёк, — не приведи Господь тебе с ним встретиться!
— А я уже встречалась! — с вызовом произнесла Настя.
Пенёк подпрыгнул и больно ударился головой, в котомке что-то квакнуло.
— Он был в доме? — Пенёк в ужасе вылез из-под мойки, не выпуская из рук своей поклажи.
— Был, — Настя почему-то струхнула, поэтому я и хочу узнать, что происходит.
Пенёк встал на колени, и, истово крестясь, проговорил:
— Спаси тебя Господь, сохрани от бед неминуемых, укрепи дух твой от всех соблазнов, сохрани тебя чистой и непорочной.
В голосе его звучал такой неподдельный ужас, что Настя, не в силах больше выносить всё это, закричала:
— Прекрати! — и закрыла уши руками.
Пенёк вскочил с коленей, взял Настю за руку, и испуганно произнёс:
— Мне сейчас надо будет уйти — с людьми посоветоваться — а ты сиди дома. И не дай тебе бог выйти на улицу! Выйдешь — сразу пропадёшь!
— Перестань меня пугать! — взвизгнула Настя, — у меня и так нервы на пределе. Что происходит?
— Лучше тебе пока не знать. Да и не имею я прав таких, чтобы посвящать тебя в тайны наши… Ну, я пошёл.
— Пенёчек, — задрожала Настя, — не уходи, я же здесь с ума сойду от страха!
— Мне надо, — твёрдо произнёс он.
— Тогда я к маме ночевать поеду.
— Не вздумай! — замахал он руками, — вот, — порывшись в своей огромной котомке, Пенёк достал оттуда оберег, — я повешу его тебе над входной дверью, и никакая лихая сила не сможет в квартиру войти. А ты же, смотри, никому не открывай. Даже если услышишь мой голос. Даже если будут просить о помощи, даже если ребёнок рыдать под дверью будет! Знай — это нечистая сила к тебе ломится.
Запугав Настю до полуобморочного состояния и повесив ладанку, Пенёк исчез. Девушка тут же включила свет по всей квартире, забралась на диван, подобрав под себя ноги, и, боясь пошевелиться, стала прислушиваться к происходящему вокруг неё.
В подъезде загудел лифт, устало поднимая людей, возвращающихся с работы. Где-то скрипнула дверь, соседи сверху опять начали скандалить. Пока привычные звуки летнего вечера окружали Настю, было не так страшно. Но постепенно всё стало затихать — лифт работал всё реже, соседи, исчерпав на сегодня лимит побитой посуды, как всегда, помирились. Ребятня, весело визжащая под окнами, разбрелась по домам. Двор накрыла тишина.
