– Ну, а как насчет ленча?!
– Но папа! – в отчаянии воскликнула Фенела. – Ты же никогда не предупреждаешь заранее о своем приезде!
– Не предупреждаю заранее! Как это – не предупреждаю?! – возразил Саймон. – Я же телеграмму послал… Во всяком случае, оставил на этот счет указания секретарше. И не говори, что она этого не сделала!
– Папа, ты как ей эти указания оставил, а? – поинтересовалась Фенела. – Может, просто подумал это сделать…
Саймон взъерошил свои волосы.
– Черт возьми, а ведь верно! Это я забыл…
– Ты безнадежен, – заключила Фенела с видом человека, который вовсе не обвиняет, а скорее просто констатирует общеизвестный факт. И обернулась к незнакомке:
– Боюсь, мы не очень-то любезно вас встретили.
– Илейн, это моя дочь Фенела, – без особых церемоний представил Саймон.
Фенела, пожимая мягкую, слегка безвольную ладонь гостьи, подумала: «Она мне совсем не нравится – интересно, с чего бы это?»
Кем бы ни была Илейн, одно бросалось в глаза сразу же – ее внешняя привлекательность. Цвет густых рыжих волос, стриженных а-ля паж, резко выделялся на фоне изящного черного бархатного беретика.
Худая по нынешней моде, она еще больше подчеркивала стройную фигуру при помощи туго обтягивающих жакета и юбки. Помимо этого лицо ее, как не преминула заметить Фенела, относилось к тому типу, какими обычно восхищаются большинство художников, – резко выраженные черты с выразительными глазами и слегка припухлым ртом.
– Лучше приготовь-ка пока коктейль, папа, – предложила Фенела, – а я пойду посмотрю, что там еще осталось для ленча. Дети едят запеканку, но тебе, я думаю, она не понравится.
– Упаси бог! – с благочестивой гримасой изрек Саймон.
– Что ж, тогда я пойду в кладовую, но ничего особенного не обещаю – учти! Даже и не надейтесь.
– А я бы хотела сначала помыться, – сказала Илейн.
– Пойдемте, я покажу вам ванную, – предложила Фенела. – Наверх, пожалуйста.
Девушка пошла впереди, Илейн следовала за ней в гнетущей, как показалось Фенеле, тишине.
«Интересно, кто она? – гадала девушка. – Надеюсь, Саймон будет ее писать, а то денег уже совсем нет!»
– Боюсь, ночевать вам придется в моей комнате, – произнесла она вслух при приближении к двери в спальню. – Сразу после ленча я вынесу свои вещи. Мы живем здесь довольно тесно, и хотя снаружи дом кажется большим, на самом деле он страшно мал.
Илейн с пренебрежительной гримаской шагнула к зеркалу на простом дубовом туалетном столике.
– Вы что же, здесь все время живете? – осведомилась она. – Наверное, тоска ужасная, да?
