Леди Делора на мгновение запнулась, но потом почти выкрикнула:
– Тогда… пожалуйста… скажите мне… как я могу… стать столь же храброй… как вы?
Сначала Конраду показалось, что он ослышался.
– Чего вам бояться?
Их взгляды встретились, и Конрад понял ответ еще до того, как она выдохнула:
– Свадьбы… замужества с человеком… которого не видела ни разу в жизни…
Конрад окаменел.
– С человеком, которого вы не видели ни разу в жизни? – переспросил он. – Но зачем? Скажите мне, ради всего святой), зачем вы согласились плыть на Антигуа?
– Мне… мне пришлось… У меня не было иного выхода…
Я напугана… я так напугана!
Мгновение Конрад смотрел на леди Делору, не в силах произнести ни слова и не веря, что сказанное ею – правда.
Затем, более дружелюбным тоном он попросил:
– Не могли бы вы, в таком случае, рассказать мне все с самого начала. Вопрос первый – как получилось, что вы настолько моложе своего брата?
Говоря это он понял, что его собеседница прикладывает все усилия, чтобы держать себя в руках. Тихо, очень тихо она ответила:
– Дензил – мой сводный брат.
Заметив изумление на лице Конрада, она добавила:
– После моего рождения мама сильно заболела; я воспитывалась, как сирота – никто не обращал на меня внимания.
– А кем была ваша мать?
– Она американка. Папа женился на ней исключительно из-за денег.
Конрад вновь не смог сдержать удивления, и Делора добавила:
– Я никогда не встречалась с родственниками по материнской линии; мне кажется, они были польщены возможностью связать себя семейными узами со столь знатным родом, а гак как моя мать была очень юна, ее мнения никто не спрашивал.
– Так же, как и вашего, я полагаю?
– В точности! И именно поэтому…
Она умолкла, словно боясь сказать бестактность, и Конраду пришлось помочь ей решиться:
– Мы должны согласиться, что при сложившихся обстоятельствах лучше быть предельно откровенными друг с другом. Я хочу в деталях понять положение, в котором вы оказались и, учитывая то, что я ваш родственник, не стоит бояться поделиться со мной своими мыслями и ощущениями.
– Я и собиралась это сделать… В газетах я прочитала, что вы отказались ввести на своем корабле столь же жестокую дисциплину, как остальные капитаны… что вы умеете… сопереживать людям.
– Да, это так. И если вы доверитесь мне, я постараюсь понять, что можно сделать и, по возможности, помогу вам.
Он увидел, как просветлело ее лицо, и как повеселели грустные голубые глаза. Она начала говорить, рассказывая историю, о большей части которой он мог бы догадаться и сам, зная репутацию семьи Хорнов.
