– Вот почему папа стал священником!
Ее матушка улыбнулась.
– Совершенно верно! Я думаю, что если бы у него был выбор, он стал бы военным. Однако, как ты знаешь, он всего лишь бедный викарий, но очень, очень хороший.
Это было правдой. Гермия знала это, потому что ее отец, при всем его простодушно-веселом нраве, обладал способностью к состраданию и сочувствию к людям и истинной любовью к ближним.
Он стремился помочь каждому, кто приходил к нему со своими проблемами, и любил делать это.
Он мог слушать часами – чего, она знала, ее дядя никогда не стал бы делать – сетования какой-либо бедной старой женщины на ее здоровье или жалобы фермера на трудности с его урожаем.
Если к нему приходил молодой человек со своими бедами, не зная, как выпутаться из них, ее отец помогал ему советом, а часто и деньгами.
– Я никогда не осознавал, пока не получил Святое Рукоположение, – сказал он однажды, – сколько драм развертывается даже в самой маленькой деревне. Если бы я был писателем, я смог бы написать целую книгу, полную историй, которые я выслушиваю каждый день, и иногда я даже думаю, что когда-нибудь займусь этим.
– Очень хорошая мысль, дорогой мой, – ответила его жена, – но поскольку ты пока все свое свободное время проводишь в седле, я думаю, что тебе придется подождать, пока ты не станешь слишком стар, чтобы забраться на лошадь, вот тогда, может быть, ты и возьмешься за перо!
Ее отец – наряду с удовольствием побыть дома со своей семьей – очень любил поездки на лошадях брата и верховую охоту зимой.
Граф был более щедр, чем его жена, и именно графиня противилась тому, чтобы Гермия пользовалась их лошадьми, которых было множество в конюшнях усадьбы и которые страдали от недостатка движения. Все это началось с того времени, когда прекратились совместные уроки Гермии с кузиной.
Ее тетка была женщиной простого происхождения и поэтому без церемоний проявляла свою неприязнь к племяннице мужа в своем стремлении защитить свою дочь от нежелательной соперницы, которую она тайно видела в Гермии.
Мэрилин была и сама довольно хороша в обычном смысле этого слова.
Одетая в платья, скроенные самыми дорогими закройщиками на Бонд-стрит, и с волосами, уложенными очень умелой камеристкой, что могла бы привлечь внимание в любом бальном зале, но только если бы там не было ее кузины.
Поэтому – как слишком хорошо понимала графиня Милбрукская – Мэрилин вряд ли могла рассчитывать на полагающиеся ей комплименты в присутствии Гермии.
