Барбара прищурилась.
– Что за игру вы ведете, Рудольф? Охотитесь за приданым или уже влюбились?
– Я люблю только вас, и вы это прекрасно знаете! Но мои кредиторы на меня наседают, а она богата, Барбара, хотя откуда у нее взялись эти деньги, одному небу известно.
– А вы уверены, что они у нее действительно есть?
– Я попробую это уточнить, но судя по тому, что она говорила о покупке лошадей, кареты и ювелирных украшений, я думаю, что деньги у нее есть. Моя тетка не позволила бы своей подопечной влезать в долги, особенно если бы ей нечем было расплатиться.
Барбара Каслмейн улыбнулась.
– Значит, вы решили жениться ради денег?
– Мне необходимо что-то предпринять, и как можно скорее. Но я хочу умолять вас об одном одолжении.
– Каком же?
– Два месяца назад я просил его величество подтвердить мое право на титул и поместье Стейверли.
– А что стоит между вами и титулом? – осведомилась Барбара.
– Кузен, которого надо признать погибшим. Никто уже много лет о нем не слышал.
– Ну что ж: я посмотрю, что можно сделать, – благосклонно пообещала Барбара Каслмейн.
– Правда? – Рудольф Вайн горячо сжал ее руки. – Спасибо, Барбара, вы, как всегда, необычайно щедры! И я ваш восторженный раб, вы это знаете.
– Знаю ли?
Эти слова были лукавым вызовом, и он придвинулся чуть ближе, словно притянутый магнитом.
– Как часто мне говорить вам о моей любви? – хрипло спросил он.
– Снова и снова, потому что я никогда не уверена, что вы говорите правду, – отвечала Барбара.
– А мне нельзя это доказать?
Барбара покачала головой.
– Я собираюсь домой… одна.
Он не стал возражать. Этот тон был ему слишком хорошо знаком. Рудольф проводил ее до экипажа и смотрел вслед, пока карета не скрылась из виду, а потом повернулся и пошел обратно по галереям и дворикам дворца. Оказавшись у апартаментов, в которых разместили вдовствующую графиню Дарлингтон, он понял, насколько близко они расположены к королевским покоям. Это означало, что его престарелая родственница имеет даже большее влияние, чем он предполагал. Похоже, она приехала в Уайтхолл, чтобы состоять при новой королеве.
Ливрейный слуга открыл ему дверь, и он поднялся в чудесную уютную гостиную, окна которой выходили на реку.
Его двоюродная бабка отдыхала на кушетке, а рядом с ней на невысокой табуретке сидела Тея с книгой и читала вслух стихи.
При его появлении обе дамы повернули головы, а Тея встала навстречу, приветливо ему улыбаясь.
– Это кузен Рудольф! – сказала она своей старой родственнице и, сделав реверанс, придвинула ему удобное кресло.
