– Вы выглядите просто очаровательно, – сказал он Мелинде.
– Правда? – удивление в голосе Мелинды было достаточно искренним, и она даже слегка покраснела.
– Безусловно, и вы сами можете убедиться в этом, если только взглянете в зеркало. Уверен, что никогда прежде в это зеркало в этом доме не смотрелось столь прелестное создание.
– Благодарю вас, – кротко сказала Мелинда.
Она опустила глаза, и ее темные ресницы легли ей на щеки.
Было так восхитительно впервые в жизни удостоиться комплиментов, В то же время у Мелинды возникло чувство, что эти комплименты были не слишком искренними, в них сквозила некоторая легкая фамильярность. Она была очень щепетильна, и эта искусственность ее тревожила.
– Карета подана, милорд!
Зычный голос дворецкого освободил Мелинду от необходимости продолжать разговор, и она двинулась к выходу по красному ковру, который устилал пол, к элегантному закрытому экипажу с мягкой обивкой внутри. Она увидела, что экипаж запряжен парой серых лошадей с высокими черными плюмажами. Она успела только мельком взглянуть на них, как маркиз уже уселся рядом с ней, а капитан Вест расположился напротив; в этот самый момент у Мелинды вырвалось:
– Что за прекрасные лошади у вас, маркиз!
Не разрешите ли мне наведаться завтра в ваши конюшни? Если, конечно, я еще буду оставаться в вашем доме!
– Да, конечно! – ответил маркиз. – Вы ездите верхом?
– Я научилась ездить верхом, когда мне было три года, – ответила Мелинда.
– Тогда мы обязательно должны взять вас в манеж, – сказал маркиз. – Все хорошенькие объездчицы собираются у статуи Ахилла, как вам хорошо известно, я полагаю.
Мелинда в замешательстве взглянула на маркиза. Она не поняла, что он имел в виду, когда упомянул об объездчицах. Потом подумала, что, по-видимому, это какое-то жаргонное слово, обозначающее тех, кто хорошо ездит верхом.
– Больше всего мне хотелось бы проехаться на одной из ваших лошадей, – сказала Мелинда.
– Тогда договорились, – вмешался в их беседу капитан Вест. – Мы возьмем вас на верховую прогулку, Мелинда, и если вы будете выглядеть в седле столь же изящно, как в этом вечернем платье, то все просто попадают, как кегли.
Произнося эти слова, он краем глаза следил за выражением лица маркиза.
– Это вовсе не остроумно, Жервез, – проговорил его светлость уничтожающим тоном.
– Мне это показалось довольно изящной метафорой, – сказал капитан. Он повернулся к Мелинде:
– Думаю, вы слышали о знаменитой Кегле?
– Вы имеете в виду игру? – спросила Мелинда.
