Мелинда подумала, что он имеет в виду ту роль, которую ей пришлось сыграть.
– Мне нужны деньги, – просто ответила она.
– Ну, разумеется! – тон маркиза резко изменился. – Деньги! Деньги! Именно в них все дело, разве не так? Для такой красивой девушки, как вы, это самое важное.
Мелинда ничего не ответила, поэтому, помолчав какое-то время, маркиз добавил:
– Собственно говоря, чего мне жаловаться?
Я очень благодарен вам. Уверен, Элла Харкорт не могла бы найти другую девушку, которая сыграла бы эту роль лучше, чем это сделали вы.
– Благодарю вас, – ответила Мелинда. – А теперь, если вы не против, я пойду переоденусь.
– Вы совершенно ясно даете понять, что мое общество вам не интересно, – сказал маркиз.
– Мне не хотелось бы показаться невежливой, – ответила Мелинда. – Однако, поскольку после завершения спектакля мне вряд ли когда-либо доведется свидеться с вами, у меня такое ощущение, что чем быстрее мы забудем все случившееся, тем будет лучше для нас обоих. Я постараюсь, но мне это сделать будет нелегко.
– Забыть что? – спросил маркиз.
– Все, что случилось, – ответила Мелинда. – Видите ли, я думаю, что все это очень дурно с нашей стороны: я имею в виду обман умирающей женщины. Когда я приехала в этот дом, мне сказали, что вы собираетесь выдать меня за свою невесту потому, что непременно желаете выиграть некое пари. А сейчас я теряюсь в догадках, что это за пари и при чем здесь ваша мачеха. Я подозреваю, что меня ввели в заблуждение и что дело не в пари, а в чем-то совершенно ином.
– Ну, раз уж вы так много сказали, – резко произнес маркиз, – то могли бы сообщить мне и о своих подозрениях.
– Я думаю, – медленно продолжала Мелинда, – что человек, похожий на нотариуса, имел при себе завещание вашей мачехи, и после того, как вы уверили ее в своей женитьбе, она подписала его, оставив вам в наследство, как я предполагаю, весьма крупное состояние.
– Вы на редкость проницательны, – сказал маркиз с нескрываемым раздражением в голосе. – Ну и что же вы теперь собираетесь предпринять? Шантажировать меня?
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – удивилась Мелинда.
– Не притворяйтесь, – грубо продолжал он. – Вы недвусмысленно намекаете, что если я не подниму цену, которую ранее вам обещали, то вы немедленно подниметесь наверх, в спальню, и сообщите моей мачехе, что эта свадьба – надувательство чистой воды, после чего она может изменить свое завещание. Ну что, я угадал?
Он поднялся с кресла и теперь стоял перед Мелиндой – высокий и очень грозный; он не говорил, а выплевывал слова ей в лицо, а глаза его стали совершенно темными от гнева. Тем не менее Мелинда сохраняла спокойствие.
