Мелинда ничего не ответила. Ее лицо побледнело от беспокойства, она поспешно оглядывала себя в зеркале, поправляя волосы и разглаживая строгий белый воротничок, который она подшивала к вырезу своего серого ситцевого платья. Старомодное платье было сшито из мрачного унылого ситца и не имело кринолина, который придавал платьям Шарлотты столь элегантную, пышную форму. И все-таки, несмотря на полную будничность и простоту одежды, Мелинда была полна изящества и очарования, когда почти бегом спускалась по лестнице, устланной полосатым ковром, и пересекала мраморный зал, направляясь в библиотеку.
Взявшись за ручку двери, она на мгновение замерла и глубоко вздохнула. После этого, вздернув подбородок, она сказала себе, что ни в коем случае не должна бояться.
– Вы посылали за мной, дядя Гектор?
Ее голос прозвучал совсем слабо, потерявшись в тяжеловесной помпезности огромной, с высокими потолками комнате – бархатные портьеры, огромные чиппендейловские книжные шкафы, мебель с кожаной обивкой.
Сэр Гектор Стейнион поднялся из-за стола, за которым он что-то писал, и встал перед камином. Он был рослым мужчиной, которому уже перевалило за пятьдесят. У него были темные нависшие брови и начинающие седеть волосы.
Когда он заговорил, его глубокий раскатистый бас, казалось, сотрясал хрустальные подвески люстры.
– Входи, Мелинда. Я хочу поговорить с тобой.
Мелинда прикрыла дверь, прошла по персидскому ковру и встала перед своим дядей, сцепив пальцы рук и глядя на него снизу вверх. Сэр Гектор пристально глядел на нее с почти непроницаемым выражением на лице.
– Сколько тебе лет, Мелинда? – спросил он.
– Восемнадцать… дядя Гектор.
– И ты прожила здесь уже около года.
– Д-да, дядя Гектор. После того как папа и мама… погибли, вы были так великодушны, что дали мне приют.
– Иногда я сожалею об этом, – ответил сэр Гектор. – Мне не хотелось бы скрывать от тебя, Мелинда, за последний год у меня несколько раз возникало чувство, что я допустил ошибку. Ты не та девушка, которую я бы выбрал в качестве компаньонки для своей дочери.
– Мне… мне очень жаль, – ответила Мелинда, – потому что Шарлотта мне… очень нравится, и думаю… думаю, что Шарлотта тоже любит меня.
– Ты вбила ей в голову бредовые мысли, – обвиняюще пророкотал сэр Гектор. – Вчера, например, она мне нагрубила. Шарлотта никогда не поступила бы так год назад, и это твое влияние, Мелинда. В тебе слишком много горячности, слишком много дерзости.
– Я стараюсь… быть… быть скромной, – запиналась Мелинда, пытаясь отыскать слова, которые, по ее разумению, оказались бы верными.
