Заботы матери Бениты, казалось, вернули майору здоровье, но недавно боли возобновились, и Бенита очень беспокоилась за отца.
– Почему ты не обратишься к доктору, папа? – спрашивала она.
– Доктора не в силах мне помочь. Война может кончиться, но пули в моем теле останутся навсегда, – шутил отец, и сам смеялся над своей шуткой. Но Бените было совсем не смешно.
Она любила отца, а теперь, когда они остались вдвоем, – особенно.
Жизнь в их округе текла спокойно и размеренно, хотя Лондон был совсем недалеко.
Они жили на севере, а тогда как раз входили в моду поездки на юг.
Особенно с тех пор, как принц-регент облюбовал Брайтон.
По его приказу в Брайтоне был построен великолепный павильон, который мечтала увидеть Бенита.
Но отец весьма прохладно отзывался о светском обществе, и после смерти жены не спешил начинать вывозить дочь в свет.
– Подожди еще немного, дорогая, – отвечал он на все просьбы и уговоры Бениты.
– Но, папа, мне уже восемнадцать, я достаточно взрослая. Мне бы так хотелось побывать на балу в зале Олмака и посмотреть, как танцуют такие важные персоны, как герцог Веллингтон.
Отец рассмеялся:
– Герцог как-то вернулся от Олмака, потому что был одет неподобающе!
– Это, вероятно, весьма его расстроило, – заметила Бенита.
– Было бы неплохо, если бы никто не забывал о правилах приличия, – резко ответил отец.
Бенита знала, как болезненно он воспринимал изменения светских манер, да и самой морали. К сожалению, они менялись не в лучшую сторону.
– Я не выдам тебя за человека, который забыл о том, как подобает вести себя джентльмену, – повторял отец неоднократно.
Бенита не возражала, она вообще никогда не спорила с отцом.
Но про себя девушка думала, что если она .никогда не будет встречаться с мужчинами, то ей никогда не доведется танцевать.
Раньше отец иногда вальсировал с Бенитой, а мать аккомпанировала им на пианино.
Раз в неделю старый учитель давал ей уроки танцев.
Но она не переставала мечтать о поездке на настоящий бал.
Впрочем, ежедневные прогулки верхом на прекрасных лошадях, возможность видеть рядом отца и надеяться, что его состояние по крайней мере не ухудшается, мирили Бениту с затворничеством, и она не жаловалась.
Из-за поворота показался их дом, и Бенита, в который уже раз, подумала, как он прекрасен.
Это было небольшое здание времен Елизаветы I с высокими фронтонами и необычно изогнутыми печными трубами.
До того, как сюда переехали родители Бениты, поместье принадлежало семье, владевшей им более двух столетий.
