К счастью, в этот момент вошли дворецкий и два лакея, которые внесли чай.
Как и предупреждал Джиованну герцог, к чаю было подано множество лакомств домашнего приготовления, мед, собранный в собственных ульях, которые стояли в саду, и огромный фруктовый торт, как помнил герцог, выпекавшийся только у него в замке.
Герцог с удовольствием оглядел накрытый стол и произнес:
– «– Что ж, налейте мне чаю. Придется съесть все это, чтобы не обидеть кухарку.
– Но здесь так много еды! – возразила Джиованна.
– А вы все-таки попытайтесь, – настаивал герцог. – Не знаю, сколько вы весили раньше, но, должно быть, по меньшей мере в два-три раза больше, чем сейчас.
Девушка засмеялась.
– – Я никогда не была толстушкой! Моя нянюшка говорила, что я» тощая, как скелет «.
– Ничего, теперь модно быть пухленькой, – парировал герцог, – а женщины всегда стремятся следовать моде.
– Вы хотите сказать, что вам нравятся толстенькие? – лукаво спросила Джиованна.
Герцог никогда прежде не задумывался над этим, но теперь, вспомнив женщин, за которыми ухаживал в Индии, решил, что все они были очень стройными и худощавыми, но с соблазнительными фигурами. Правда, сказать этого Джиованне он не мог, поэтому, блеснув глазами, ответил:
– Я ведь солдат, у меня нет времени рассматривать, полная женщина передо мной или худая.
– Но вы-то хотите, чтобы я потолстела! Я, конечно, попытаюсь, но, боюсь, это будет невозможно.
– Нет ничего невозможного, – заключил герцог. – Помните это всегда и верьте, что мы выиграем битву, не только битву с вашей худобой, но и с вашими страхами.
Джиованна невольно затаила дыхание. Зеленые глаза с золотыми искорками широко раскрылись. Девушка посмотрела на герцога и тихо, почти шепотом произнесла:
– Я… я верю вам.
Герцога разбудило предчувствие. Подобное не раз бывало с ним в Индии – он безмятежно засыпал, не ожидая ничего дурного, но внезапно просыпался, словно кто-то его разбудил, с чувством неминуемой опасности, и немедленно начинал действовать. Никогда еще интуиция не подводила его. В последний раз она спасла не только герцога, но и его солдат от внезапного нападения, грозившего им неминуемой смертью.
Герцог сел в постели. По лунному свету, пробивавшемуся сквозь портьеры, он понял, что уже поздно и, должно быть, он проспал много времени.
Он встал, подошел к окну и выглянул наружу. Внизу блестела серебром под лунным светом река, а вдалеке темнели вересковые пустоши.
Луна убывала, и потому светила не так ярко, как в ту ночь, когда герцог встретил Джиованну. Но света было вполне достаточно, чтобы разглядеть сад и террасу в нем. На первый взгляд там было все спокойно.
