За линией обороны во Фландрии стоял крупный пивоваренный завод, где солдаты купались в чанах перед возвращением в окопы. Увидев однажды сотни обнаженных людей, моющихся в клубах пара, Керзон заметил:
«Боже! Я и понятия не имел, что у низших классов такая белая кожа».
По-прежнему существовал жесткий разделительный барьер между классами – один закон для богатых и другой для бедных. Влиятельным леди и джентльменам разрешались тайные любовные романы, их великие страсти вызывали восхищение.
Когда бедные позволяли себе такую роскошь, это считалось из ряда вон выходящим. Их выгоняли с работы без рекомендаций; священники, политики и судьи делали им суровые внушения.
Фактически высшие классы по-прежнему думали, по примеру Марии-Антуанетты, что «любовь чересчур хороша для простонародья».
В стишке того времени большая доля истины, справедливой для высших классов любой эпохи, возможно за исключением нашей:
Честный труд и униженье
Для людей без положенья,
Игры, пьянство и разврат -
Тем, кто знатен и богат.
Супружеским парам из рабочего класса никогда не предоставлялось столь легкой возможности предаваться пороку, а девушкам, остававшимся под родительским надзором, приходилось ловить шанс для легкого флирта под зорким взглядом сопровождающего.
Безнравственность почти не затронула этот класс. Девушки были не только несведущими, но и небезосновательно опасались последствий.
Впрочем, кругозор расширяли увеселения, ибо женам и дочерям, при царствовании Виктории сидевшим дома, разрешалось теперь посещать мюзик-холл.
Они видели Дэна Лео, сделавшего себе имя на комическом мимансе и эксцентрическом танце; Альберта Шевалье – «Крошку Тиша» в огромных ботинках; Лотти Коллинс с ее зажигательной песенкой «Тарарабумбия» и, разумеется, несравненную Мэри Ллойд67.
Самые дорогие места в театре стоили полгинеи, а на галерее всего один шиллинг. Цены на стоячие места в мюзик-холле в Вест-Энде редко превышали три шиллинга.
В Эрлз-Корте и других развлекательных заведениях старались обеспечить интимность и устраивали аттракционы, вызывавшие у посетителей притворные крики ужаса. На колесах обозрения парочки поднимались высоко в ночное небо, сидя на скамеечках на двоих. В лабиринтах были темные коридоры, парочки посмелее ныряли в «туннели любви».
Власти не позаботились об освещении транспорта, на котором люди возвращались домой, нередко проезжая через длинные темные туннели, а женщины получили разрешение ездить без сопровождающих на крышах автобусов. Это было рискованно, особенно на наружных лестницах, где ветер, раздувая длинные, почти до земли, юбки, с легкостью мог обнажить женские лодыжки.
