– Думаете, она обиделась?
– Получить кувшинку! – И Рен вытерла слезинку в углу глаза.
Поджав губы, София включила в машине радио.
– Он принимает меня за лягушку! – прошипела она.
На пересечении с Третьей авеню она заехала локтем по рулю, случайно попав по клаксону. Пешеход, чуть не оказавшийся у нее под колесами, гневно показал на светофор: для нее еще горел красный свет. Она просунула голову в окно и крикнула:
– Прошу прощения, но все земноводные – дальтоники!
Дождавшись «зеленого», она надавила на газ и помчалась к порту.
– Профессиональные обязанности? Ква-ква-ква! Кем он себя воображает?!
Охранник пристани № 80 вышел из своей будки и подал ей записку от Манчи: бригадиру грузчиков надо было немедленно с ней увидеться. Она покосилась на часы и поехала к офису бригадиров. Стоило ей войти и увидеть выражение лица Манчи, как она поняла: случилось несчастье. Он подтвердил: матрос Гомес свалился в трюм. Причиной несчастного случая стала, судя по всему, сломанная лестница. Содержимое трюма смягчило падение, но несильно, и беднягу отправили в больницу в тяжелом состоянии. Коллеги трюмного матроса возмущены. Произошло это не во время дежурства Софии, тем не менее она чувствовала себя ответственной. Напряжение продолжало нарастать, между пристанями 96 и 80 уже поговаривали о забастовке. Желая погасить страсти, Манча дал обещание задержать корабль. Если расследование подтвердит подозрения о причинах инцидента, профсоюз вчинит судовладельцу иск. Пока же, желая оспорить обоснованность забастовки, Манча пригласил на ужин трех глав отделения профсоюза портовиков. Он хмуро записал на клочке бумаги, выдранном из блокнота, координаты ресторана.
– Хорошо бы ты составила нам компанию, я заказал столик на девять вечера.
Взяв у него листок, София вышла. На пристани дул резкий, как пощечина, холодный ветер. Она набрала в легкие ледяной воздух и задержала дыхание. На поскрипывающий причальный канат уселась чайка и уставилась на Софию, наклонив головку.
– Это ты, Гавриил? – робко спросила София. Птица с громким криком взмыла в воздух. – Нет, не ты…
Она побрела вдоль воды, испытывая незнакомое чувство: вместе с водяной пылью ее обволакивала непрошеная грусть.
– Ты чем-то огорчена?
Голос Джуэлса заставил ее вздрогнуть.
– Я не слышала, как вы подошли.
– Зато я тебя услышал. – Старик приблизился к ней. – Что ты здесь делаешь в такой час? Сейчас не твоя смена
– Пришла поразмыслить о том, почему день получился таким нелепым.
