Однажды вечером, в то время, когда Клервиль, часто ужинавший у госпожи де Фарней, в одиночестве возвращался оттуда пешком, его окружили, схватили, сказав, что действуют по поручению властей, предъявили подложное предписание об аресте, бросили в почтовую карету и тотчас же отвезли в уединенный замок в Арденнах, принадлежавший Франвалю. Тамошнему привратнику пленника отрекомендовали как негодяя, посягнувшего на жизнь хозяина. Господина де Клервиля поместили в домашнюю тюрьму. Наилучшим образом были приняты все меры предосторожности, чтобы несчастной жертве, чья единственная вина – излишняя снисходительность к своим оскорбителям, невозможно было выйти на свет Божий.
Госпожа де Фарней пришла в отчаяние. Она ничуть не сомневалась, что исчезновение Клервиля – дело рук зятя. Усиленные розыски Клервиля несколько приостановили исполнение задуманного похищения Эжени: с немногочисленными знакомствами и скромными средствами нелегко одновременно заниматься двумя столь важными предметами, дерзкий же поступок де Франваля принуждал к действию. Итак, госпожа де Фарней занялась пропавшим духовником, однако поиски оказались тщетными. Наш злодей сумел так распорядиться, что раскрыть тайну исчезновения Клервиля оказалось невозможно. Госпожа де Франваль не отваживалась расспрашивать мужа: со времени последней сцены они так и не разговаривали. Однако все растущая обеспокоенность судьбой пропавшего заставила ее забыть об осмотрительности. Она наконец осмелилась спросить своего тирана, входило ли в его намерения добавить ко всем дурным поступкам, направленным против нее, еще и лишение ее матушки ближайшего в мире друга. Изверг стал защищаться; в своем лицемерии он дошел до того, что предложил помощь в розыске. Понимая, что для подготовки дела, затеянного Вальмоном, ему следует подольститься к жене, он вновь и вновь обещал поднять всех на ноги и найти Клервиля, расточал ласки, уверял доверчивую супругу, что, несмотря на неверность, в глубине души не переставал ее обожать. И госпожа де Франваль, по-прежнему всепрощающая и кроткая, счастливая сближением с самым дорогим для нее на свете человеком, уступила желаниям коварного супруга, предупреждая их, идя им навстречу, поддаваясь им с радостью, даже не воспользовавшись представившейся возможностью добиться от нечестивца перемены его поведения. Впрочем, попытайся несчастная супруга вырваться из пучины мук и страданий таким способом, кто знает, увенчались бы ее усилия успехом? Франваль, лицемерный во всех поступках и находящий сладость именно в нарушении всяких обязательств, не мог быть искренним и в этот раз. Возможно, он обещал лишь из удовольствия обмануть, а может быть, ему даже хотелось, чтобы от него потребовали клятв, чтобы он мог украсить свои отвратительные наслаждения клятвопреступлением.
