— Этот, надо полагать, — твой ученик, мастер Антонио, — сказал незнакомый капитан, безошибочно кивнув в сторону Войку. — Узнаю белгородского кречета. А кто сей сокол?
Одежда вошедшего была обычной для капитанов и для крестьянских воинов побогаче. Но в больших серых глазах, в складе полных губ под еще черными усами, в очертаниях энергично выдвинутого вперед округлого, гладко выбритого подбородка, в орлиных бровях и каждой складке смуглого лица было столько властной уверенности, прирожденного величия и ума, что юноши сразу почувствовали обаяние необыкновенного человека. Так вздрагивает сердце витязя, увидевшего среди простого оружия внезапный блеск благородного и бледного булата. Кстати, на поясе незнакомца висела сабля с усыпанной самоцветами рукоятью, в золоченных чеканных ножнах. А на запыленной шапке, бережно поставленной Зодчим на столик под образом, кросовалось орлиное перо, прикрепленное драгоценным «сургучом» — украшением из золота с крупным рубином.
— Это друг моего ученика, государь, — промолвил мастер, почтительно, но с достоинством склоняясь. — Из людей московских.
Войку, а за ним и Володимер, преклонили колена. Перед ними был Штефан-воевода, господарь Земли Молдавской.
— Встаньте, храбрецы, — усмехнулся князь, с откровенным интересом разглядывая Володимера. — Чей же ты? — спросил он русского на наречии западных славян. — И откуда к нам залетел?
Русский смело рассказал господарю о себе. Штефан слушал внимательно, изредка перебивая юношу точными вопросами, показывавшими, что князь отлично знает и места, и события, о которых тот упоминал.
— Теперь ты вольный войник, — заключил Штефан, освящая княжьим словом свободу юноши. — Хочешь домой, на Москву? Если так, то ты опоздал: боярин Ходко, наш посол, на днях отправился в твою родную землю, а мог бы взять тебя с собой. Но пройдет полгода, и на Москву снова поедут наши люди. А может, ты, — добавил князь с чуть приметной усмешкой, — вернулся бы охотнее к сытым кормам отцов-миноритов, в Лиов?
— Не смейся над молодым волком, государь, — с почтительной лаской в голосе заметил Зодчий, — не хочет он к львовским боровам. И на Москву, наверно, не спешит, никто его там не ждет, сироту. Прослышал Влад, что в земле твоего величества нужны смелые бойцы; изволь сказать ему, правда ли это, государь.
Господарь кивнул, продолжая разглядывать статного россиянина.
— А коли так, есть у Влада мечта, о которой осмелюсь, государь, сказать тебе за него. Хочет сей юный воин князю Молдовы челом бить, о службе под рукой твоего величества просить.
