Прочитав на лице Труди возмущение, мисс Оскотт успокаивающе подняла руку:
— На днях профессор Дэвис заходил вернуть книги, он обмолвился, что уезжает читать курс лекций, и ты, таким образом, теряешь место. Но, как мне кажется, ты поступишь крайне неосмотрительно, если захочешь получить эту должность гувернантки. Одному Богу известно, что он за человек, к тому же он ни разу ни словом не обмолвился о своей жене и не назвал ребенка дочерью. Неизвестно, кто эта девочка в действительности.
Труди гневно воззрилась на старушку.
— Не утруждайтесь, мисс Оскотт, конечно, я не стала бы работать на Клайва Рэнкина, даже если бы это была последняя работа на земле.
Длинное худое лицо мисс Оскотт задрожало от возбуждения.
— Он тебе не нравится, это сразу видно. И в этом ты права, дорогая моя, несмотря на всю его красоту и своеобразное очарование, Но я сочла своим долгом сообщить ему твой адрес, если ты все же передумаешь.
— Почему бы вам не заняться своими делами? — взорвалась Труди, к великому изумлению мисс Оскотт. — Я вполне способна сама о себе позаботиться! — И, не дав старушке опомниться, она быстро зашагала прочь.
— Ладно, — оскорблено выдохнула библиотекарша, задумчиво прищурив глаза. Про себя она решила, что будет тщательно присматривать за Мэриголд-коттеджем.
Открыв калитку Мэриголд-коттеджа, Клайв Рэнкин, нахмурившись, остановился. Он был слегка раздражен навязчивым ощущением неловкости, которое испытывал в новой для себя обстановке. Белое облачко звездчатого клематиса окутывало покатую крышу крыльца, пройдя по короткой тропинке, он почувствовал, что вечерний воздух напоен ароматом темно-красных бархатных роз, растущих под решетчатым окном. Так вот в каком гнездышке обитает эта странная девушка с огромными голубыми глазами, вот куда она скрывается с диким трепетом в крыльях, столкнувшись с жестокой действительностью! Клайв плотно сжал губы. Почему он никак не может избавиться от чувства, что сам он — неловкий и деспотичный захватчик? В конце концов, он пришел сюда с деловым предложением.
Постучав в дверь, молодой человек некоторое время не получал ответа. Потом, к своему облегчению, уловил внутри дома легкое движение, послышался шум отодвигающейся щеколды, и перед ним предстала Труди Прайор. Она недоверчиво воззрилась на незваного гостя.
— Ну, — резко произнес он, — вы пригласите меня войти, или я кажусь вам таким грубияном, что вы сомневаетесь, пускать ли меня на порог?
— Простите, — быстро отреагировала девушка, — заходите. — Она посторонилась, пропуская его, и дверной проем осветился мягким светом настольной лампы. Крошечная комнатка казалась неподходящим местом для широкоплечей фигуры Клайва.
