Сегодня, пока Филипп занимался подготовкой к отъезду, я ходила с девочками гулять к озеру. Думаю, теперь нам нескоро доведется снова побыть наедине друг с другом и насладиться тихим отдыхом на природе.
Завтра мы уезжаем в Лондон. Здесь, в нашем доме в Дорсете, мы прожили двенадцать счастливых лет. Нам никто не мешал, никто не осуждал тот образ жизни, который мы выбрали для себя. Меня вполне устраивало наше спокойное существование. Однако смерть лорда Олбрайта заставила нас сняться с места, и это невольно меня пугает. Когда мы с Филиппом только поженились, нам не составляло труда защититься от тех, кого что-то в нашем браке не устраивало. Мы были молоды, влюблены, и остальное нас не волновало. Но теперь все изменилось. Филипп скоро станет маркизом. К тому же нам надо подумать о семье, которой придется вступить в борьбу, чтобы добиться сочувствующего положения в обществе.
Я больше беспокоюсь не за себя, а за девочек. Я их очень люблю, и мне невыносима мысль о том, что они будут изгоями. О Господи, прошу тебя, не допусти, чтобы мои дочери пострадали из-за меня…
Наконец Мора расслабилась и дала волю слезам. Она слишком долго сердилась на маму, считая ее виновной в тех страданиях, которые выпали на долю их семьи. В результате они отдалились, меньше общались, уже не были так близки.
Высший свет считал леди Олбрайт распутной женщиной, коварной соблазнительницей, но она никогда такой не была. Ее дневник открыл правду — о ее любви к семье, о ее отношениях с лордом Хоксли. Да, боль и разочарование вынудили маркизу совершить несколько серьезных ошибок, но она сражалась с миром, который был к ней так жесток. Ей хотелось сохранить привязанность и внимание мужа, а он от нее все больше отдалялся…
Мора чувствовала себя в долгу перед женщиной, подарившей ей жизнь. Она была обязана ответить на вопрос: кто повинен в маминой смерти? Рискнуть своим будущим, именем и репутацией, чтобы хоть частично загладить свою вину, ведь все эти годы она вспоминала маму с насмешливым презрением.
Она доберется до сути. Преодолеет все препятствия. И никому не позволит встать на ее пути.
На мгновение перед мысленным взором Моры возникло красивое лицо графа Хоксли, но девушка отогнала это видение. Конечно, в отличие от Джиллиан она не профессиональный сыщик, но сейчас все зависит только от нее, а значит, нельзя отвлекаться и думать о чем-то постороннем.
Надо отбросить сомнения… и преодолеть свое дурацкое влечение к самому отпетому негодяю.
