— Возможно, — буркнул Ворон. — Но окончательный диагноз можно поставить только после полного обследования пациента. И, кстати, должен вас огорчить: и богатырский комплекс, и заражение хронофагами необратимы в принципе. Время можно остановить, но не повернуть вспять.
— Даже яблочком? — не поверил Домовушка.
— А где я тебе их возьму, яблочки? — вконец разъярился Ворон. — В Тридевятом Царстве? Так у нас и проблем бы не было, если б мы могли туда добраться!
— Насколько я понимаю, — сказал Паук как всегда тихо, — пока что нужно определиться с причинами инцидента. А тогда легче будет думать о средстве спасения. Опять же насколько я понимаю, заражение хронофагами может повлечь за собой не только преждевременное взросление, но и преждевременное старение, и даже смерть…
Ворон и я с ужасом переглянулись. Мысль об этом как-то не пришла в наши мудрые головы.
Зато Домовушка заметался по кухне, как вихрь.
— Скорей! — кричал он, — шибчей! В лабаторию! Младенчика спасать, а то ведь от старости помрет, болезный, от дряхлости!
Попутно он швырял на разложенный на столе платок всякую еду: яблоки (не молодильные), сухари, низки лука, чеснока и красного стручкового перца (не болгарского, а горького), пучки сушеной петрушки и укропа, и что-то еще, столь же мало съедобное. Я, с двух-трех секундным опозданием, тоже начал метаться, но уже по всей квартире, разыскивая магоочки. Ворон, последним из нас пользовавшийся ими, куда-то их задевал.
Домовушка увязал платок в узел и устремился в бабушкину комнату, к шкафу. Я не нашел искомое, но поспешил за ним. Ворон летел над нашими головами и ругал меня за халатность: де, я вовремя не спрятал такой необходимый нам и ценный для нас прибор, и теперь он, Ворон, будет вынужден полагаться на слова недоучки и профана (меня, то есть) в таком важном деле, как наблюдение симптомов вызванного магией заболевания. Я огрызался, что с помощью очков хронофаги не видны, уж скорее я их увижу своими собственными глазами, чем Ворон сквозь магические стекла. Паук, верхом на Петухе, мчался за нами. Петух, которого довольно бесцеремонно разбудили, дремал на ходу и норовил спрятать голову под крыло. Любопытствующий Жаб тяжело прыгал сзади. Вы спросите, а где в это время был Крыс? Мы не знали, и нас это не интересовало. Крыс редко принимал участие в наших совещаниях, разве только для того чтобы раздражать нас своими ехидными замечаниями. Скорее всего (по моему мнению) он завалился спать, устав за прошедшие сутки, которые он провел не дома, да еще плотно покушав и выпив. Я ошибался, но об этом узнал после.
