До Президента республики перебежчика Злоткина, понятно, не допустили, но начальник Генерального штаба Петер Арнольде принял его у себя на вилле. Когда их оставили одних, генерал Арнольде закурил большую сигару и поинтересовался на чистом русском:
— С кем, как говорится, имею честь?
Василий Злоткин положил ногу на ногу и сказал:
— Начать придется издалека. Вы, разумеется, слышали, что некоторое время тому назад в Москве при таинственных обстоятельствах погибло Государственное Дитя?
Генерал едва заметно кивнул в ответ.
— Так вот наследник Аркадий жив…
Делая это искрометное заявление, Василий Злоткин рассчитывал на эффект, но генерал Арнольде продолжал внимательно смотреть ему в глаза, попыхивая сигарой. В камине потрескивали дрова, о стекла окон бился холодный осенний дождь.
— Один офицер охраны, — продолжал Злоткин, — истинный патриот своего отечества, как-то узнал о готовящемся злодеянии и спас Государственное Дитя. Этот офицер спрятал отрока Аркадия в Свято-Даниловом монастыре, а наследником престола нарядил некоего молодого жильца из свиты, который и был убит вместо Государственного Дитя.
— Охотно верю, — сказал генерал Арнольде. — Где же сейчас обретается русский принц?
Василий Злоткин выдержал многозначительную паузу, напустив на глаза влажную пелену, и произнес как-то в нос:
— Он здесь…
— То есть вы хотите сказать, что вы и есть Государственное Дитя?
Злоткин чинно кивнул в ответ. Он, разумеется, ожидал, что уж этим-то сообщением он точно потрясет своего собеседника, но ничуть не бывало: генерал Арнольде только на одно мгновение навострил взгляд, потом медленно поднялся из-за стола, прошелся от камина к окну, уронив на ковер толику сигарного пепла, несколько секунд стоял неподвижно и смотрел на заплаканные деревья, наконец повернулся к Злоткину и сказал:
— Насколько я понимаю, вы претендуете на политическое убежище.
— На политическое убежище и убедительный пенсион.
— Хорошо, я доложу моему Президенту о вашей просьбе. Полагаю, вы будете совершенно удовлетворены.
Говоря эти слова, генерал Арнольде уже обкатывал в уме формулировку, которую он предложит вниманию Президента: возвращение из небытия наследника Аркадия, будь он хоть трижды самозванец, есть отличный повод посеять в России смуту, между тем Европа только в том случае сможет дышать спокойно, если эта вредная страна будет постоянно ангажирована внутренними дрязгами, пока окончательно не превратится в кантианскую «вещь в себе».
