– Возможно, – предположил Винс, – Лайонела возили в красильню потому, что хотели там что-то с ним сделать.
– Возможно, – с готовностью согласился Эвелинг, – но что?
– Не знаю. Наверняка есть причина. Иначе они могли его пришить где угодно.
– Может, хотели его допросить? Но на теле не было никаких ран, только пулевое отверстие в голове. Так что эту версию можно, пожалуй, отбросить.
– Но ведь должна же быть причина. А потом они выбросили его на пляже…
– Чтобы его там сразу нашли, – добавил Эвелинг.
Да, так оно и было. Они до сих пор не знали причину, по которой Лайонела повезли в красильню. Фил знал, что Лайонел там побывал, так что заманить в красильню его самого труда не составляло. К тому же это разлучило его с Лео, а уж расправиться с ними поодиночке было куда как легче.
В самой красильне не было никакой загадки. Она служила лишь местом действия.
– Вы решили не впутывать в это дело Сида? – спросил Винс, заранее зная ответ.
– Я лично такой инициативы не выдвигал, а начальство особо не вникает. Они, конечно, знают, что у Лайонела есть брат по имени Сид, но кто такой этот Сид – понятия не имеют.
– Ладно, – сказал Винс, – теперь расскажите, что известно о том, как Лайонел провел вечер перед смертью.
Эвелинг допил пиво и ненадолго задумался.
– Миссис Спунер ушла домой где-то в половине седьмого. Когда она уходила, он закрыл за ней дверь на замок. Она была последней, кто видел его живым. Он не ходил ни в один из пабов, да это и вообще было не в его привычках, так нам рассказали. Его не видели ни в боулинг-клубе, ни в массажном салоне. Все, что мы знаем, это что утром его тело нашли на пляже и что ночью он, скорее всего, побывал в заброшенной красильне.
Так оно и было: Эвелинг сказал Винсу лишь то, что он и сам уже знал.
– Когда вы на следующий день пришли в магазин, вы не нашли никаких следов… повреждений? На окнах, например, на дверях?
– Нет. Ничего такого не было.
Винс вспомнил, как миссис Спунер рассказывала ему, что Лайонел запирался на ночь и мог открыть только тем, кого хорошо знал. И кто бы это мог быть?
– У вас ведь нет при себе моих координат, Винс? – спросил Эвелинг.
– Есть, а что?
– Это может быть для меня опасно. Уничтожьте эту бумажку. Ваш коллега Фил, благодарение богу, больше полагался на память. Иначе у меня могли быть неприятности.
– Хорошо, – сказал Винс, – я так и поступлю.
– Это я так, на случай если с вами что-нибудь стрясется. Не хотелось бы, чтобы нашли еще один труп и при нем мои данные. Тогда пиши пропало.
