– Запомните: Везерлиз, дом 16. Это в Сандвиче. Сидит там тихо. К телефону не подходит. У приятеля, я полагаю. Хотя не уверен.
Винс переписал адрес в свой ежедневник. Он затратил на ее поиски столько сил, что поездка в Сандвич казалась сущим пустяком.
– А что вам известно о Вики Браун?
– Это которая мадам?
– Да.
– Ее мы тоже допрашивали. Она целыми днями сидит у себя наверху, стегая кнутами местных любителей и ставя им клизмы. Она ничего не знает, ее интересуют только деньги.
– Получается, – сказал Винс, – массажный салон здесь ни при чем? Не имеет к происшествию никакого отношения?
– Я, по крайней мере, связи не улавливаю. Еще выпить хотите?
– За эту плачу я, – сказал Винс, – вам то же самое?
– Будьте так добры.
В какой-то момент Винс подумал, что между массажным салоном и убийством есть связь, потом счел, что нет. Но что-то удерживало его от скоропалительных выводов. Надо бы сначала все проверить.
Когда Винс принес спиртное, Эвелинг решал кроссворд. Увидев Винса, он смутился и сказал:
– Не сумел устоять. Очень уж люблю кроссворды. Заставляют мозги работать.
Да уж, подумал Винс, поручусь, что ты играешь и в «скраббл».
Винс протянул Эвелингу его пиво и сказал:
– А все-таки насчет салона. Чем Лайонел там занимался?
– Вы имеете в виду секс? – спросил Эвелинг.
А что же еще, подумал Винс и кивнул.
– Самый заурядный способ, – сказал Эвелинг. – Так, по крайней мере, поведала мне мисс Грин. Ручная дрочка. Вот и все. Ни тебе обжиманий, ничего такого. Лайонел, как я понимаю, был субъект зажатый.
Винс подозревал, что так оно и есть. Над Лайонелом тяжким грузом довлела многовековая еврейская традиция, характерная для выходцев из Центральной Европы. Помните старую шутку о десятиминутном еврейском порнофильме? Как там? – минута секса и девять минут угрызений совести. Лучше не скажешь. Винс улыбнулся.
– Теперь расскажите мне о красильне, – сказал он.
– Это была наша главная надежда. Мы думали, эта ниточка нас к чему-нибудь приведет – но нет. Кончик так и не нашелся. Хотя благодаря этому мы все же установили, где побывал Лайонел между уходом миссис Спунер и тем временем, когда нашли его тело.
– А как вы вообще узнали про красильню?
– На Лайонеле был поношенный темно-серый костюм. Он был весь испачкан каким-то порошком голубого цвета, особенно слева – нельзя было не заметить. На пляже ничего подобного не было, так что стало понятно, что он испачкался где-то в другом месте. Эксперты установили, что это красящий пигмент, поэтому мы поехали в старую красильню и там нашли точно такой же порошок.
