* * *
Несомненно, Шабат – самый важный праздник. Ведь все остальные праздники установили люди, а Шабат – сам Господь: «Чти день субботний». И здесь нельзя лукавить. Ведь сказано, что в точности, как народ хранит субботу, так и суббота хранит народ. На Шабат стар и млад собирается здесь в синагогах, приветствуют друг друга в гордом осознании единодушия со всеми евреями во всеми мире, которые, как хочется верить, тоже приступают к встрече субботы. Такое чувство общности, соборности, редкое в современном западном мире. Парижский архиепископ Жан–Мари Лустижье, родившийся в польской еврейской семье Лустигеров, переводит еврейское слово кагал, греческим «кафолический», соборный. Я тогда почему–то подумал, что стариков из Нью–Йорка и Бостона убила не жара, а одиночество.
Мы с друзьями возвращаемся из синагоги, благословляем вино и хлеб, умываем руки и садимся за трапезу. Талмуд говорит, что Шабат – одна из трех вещей, напоминающих нам о рае. На столе, как принято – рыба в память о том, что и в раю мудрецы и праведники едят от рыбы Левиафан. На стол подают куриный бульон с клецками – знаменитый «еврейский пенициллин», панацею от всех болезней наших бабушек. Как же без курочки за еврейским столом?
Из окна видна Масличная гора, и я почему–то вспоминаю историю про то, как неподалеку отсюда в свою последнюю ночь привел своих учеников мятежный еврейский рабби. «Правду говорю тебе, что этой ночью не успеет петух прокричать, ты трижды отречешься от меня» — пророчески говорил он своему, может быть не самому способному, но, несомненно, самому крепкому и преданному ученику Симону по прозвищу Камень, что по–гречески Петр. Сколько комментариев потом возвели вокруг этой фразы! Предполагали, что Иисус, как водится среди нмудрецов, говорил одно, а имел в виду совсем другое. Например, перекличку римских караульных на стенах крепости Антония, gallicinum – тоже буквально крик петуха по–латыни. Ведь не мог рабби помянуть петуха в Иерусалиме, если Мидраш и Мишна утверждают, что пока в Иерусалиме стоял Храм, то в городе запрещалось разводить домашнюю птицу. Падающий на землю птичий помет осквернял левитов и лишал их ритуальной чистоты. Еврейское общество в те времена относилось к вопросам ритуальной чистоты значительно серьезней, чем сегодня. Примерно, как мы в наше время принимаем всерьез заверения гигиенистов о том, что если не помоешь руки пере едой, то обязательно влипнешь в неприятности со своим здоровьем. Думаю, что и тогда, как и сейчас, многие запреты не соблюдались столь ревностно и буквально. Да и какой еврейский стол без курочки?
