Руссо-Балт подъехал к нашему, фамильному воронцовскому особняку рано утром - солнце было еще не палящим - оно было робким и нежно-розовым, оно только еще пробуждалось ото сна. И Петербург в эти минуты был ... он словно застрял на границе бытья и небытия, яви и нави. Такое бывает еще в белые ночи...
- Капитан первого ранга Воронцов?
Я с трудом принял вертикальное положение
- Он самый.
- Извольте проследовать.
Понятно...
Старший - с невыразительными чертами лица, крепкий - принюхался, едва заметно скривился...
- Сударь... Извольте привести себя в порядок. Мы подождем...
Не нравится? Ну и ...
Примерно на пятой минуте поездки я понял, что мы едем не в дом предварительного заключения Кресты. Хотя бы потому, что в Кресты на Руссо-Балтах не ездят.
А когда до меня дошло, наконец куда мы едем - я аж побелел от ужаса, хмель как рукой сняло. Предстать... в таком виде... достойном пьяного забулдыги, но никак не русского флотского офицера... да все предки в гробах не по разу перевернутся...
Подъехали мы не к парадному - к черному входу любимого Государем Александровского дворца. По темным, неприметным лестницам, по узким коридорам мы шли и шли, открывали двери. В трех местах нас остановили для проверки документов, в двух - обыскали. Такого, какое происходило в девятнадцатом веке - когда Каракозов запросто подкрался к Государю на дальность пистолетного выстрела - больше такого просто не могло быть.
Но и террористы сейчас другие - не то что неудачник Каракозов, который и стрелять то толком не умел.
- Извольте ожидать сударь...
Я огляделся. Темные, бесконечные ряды книг, многоярусные полки из дорогих пород дерева. Несколько старых, рассохшихся стульев, пара столов, лампа под зеленым абажуром...
Попал...
Государь появился в библиотеке быстро, я прождал всего минут пятнадцать. Как и обычно он был в простой казачьей форме без знаков различия - почему то он любил эту форму даже больше чем синюю - военно-воздушных сил, где он служил.
- Ваше императорское величество! - я искренне надеялся, что о моем состоянии Государь не догадается
- Присядьте.
Я остался стоять. Государь тяжело опустился на стул...
- Знаете, князь... - с какой-то едкой горечью в голосе проговорил Государь - я мечтал... в свое время... чтобы у меня было много детей... Трое мальчишек как минимум. Трое братьев. К сожалению... после Ксении врачи сказали, что детей у нас больше не будет. Тяжелые роды...
Я молча стоял навытяжку перед Государем. Слушал - в ужасе. То, что я услышал сейчас - не знал никто. Впервые я понял, насколько устал этот человек, вынужденный отвечать за целую Империю, насколько тяжек тот крест, который он несет ежедневно и ежеминутно. И насколько Государь постарел. Выглядел он на экране еще более чем... но теперь мне стало понятно что все это ухищрения гримеров и не более...
