Она схватила Кристиана за руку.
— Отвяжись от меня, служанка! — взвизгнул Кристиан, тщетно пытаясь вырваться. — Я твой господин.
Няня нахмурилась.
— Хватит болтовни о господине и служанке, Кристиан. Будь послушным маленьким принцем, и няня приготовит тебе на ужин wienerbrod.[57]
Мгновенно успокоившись, маленький принц позволил вывести себя из апартаментов, оставляя за собой хвост из капель краски. Изабелла без единою слова скрылась в туалетной комнате, и Конор услышал звук текущей воды.
«Смывает краску, — подумал он. — Как мне быть? Остаться или уйти? Может, ее уход означает, что мне тут нечего делать?»
Внезапно все изменилось. Прежде они всегда были равны; теперь его волновало каждое ее чувство, каждый шаг.
«Я должен уйти. Мы можем поговорить позже. Нет. Лучше остаться. Определенно нужно остаться. Виктор не сбежал бы. Если я сейчас уйду, завтра утром нам обоим будет неловко».
— С кем ты разговариваешь, Конор?
Он хотел запротестовать, но заметил, что его губы и впрямь шевелятся.
— Я просто думаю вслух. Нервничая, я иногда…
Изабелла добродушно улыбнулась.
— Ты настоящий олух, правда, сэр Конор?
Конор расслабился. Она поддразнивает его. Знакомая тема для разговора.
— Мне очень жаль, принцесса. Теперь вы удушите меня гарротой?[58]
— Я предпочитаю повешение, как тебе известно.
Конор сделал глубокий вдох и излил всю душу, сделав это так быстро, словно с разбегу нырнул в океан.
— Я пришел потому, что ты сказала мне: этот чай — часть королевского ухаживания.
Изабелла имела любезность покраснеть.
— Может, и сказала. Дразнила тебя.
— Теперь я это понимаю. Слишком поздно. Иначе я не чувствовал бы себя так неловко.
— У отца Кристиана здесь бизнес. Я выполняю свою королевскую обязанность, вот и все. Никакого ухаживания.
— Никакого?
Плечи Конора поникли. По крайней мере, теперь у него пропало ощущение, будто он стал участником какой-то гонки.
— Ты собрал все свое мужество и ворвался сюда, чтобы сообщить мне о своей любви?
— Ну, я…
«Не паникуй. Не паникуй».
— Что-то вроде того.
Изабелла вышла на балкон и встала, облокотившись на резную балюстраду. Темные волосы стекали по спине, белые пальцы выделялись на фоне камня. Позади нее и внизу на Стене вспыхивали, словно рой светлячков, разноцветные огни.
«Нужно сказать, пока она отвернулась. Легче, когда она не смотрит».
— Изабелла… все изменилось теперь для нас… между нами. И это хорошо. Так и должно быть. Это естественно. Естественно, что все изменилось.
Конор внутренне застонал; как плохо получается!
