Парируй концом шпаги, отступи назад и нанеси ответный удар. Сильным взмахом Виктор сбил с террасы карликовое деревце в горшке; снизу послышалось недовольное фырканье осла.
«Виктор в отчаянии, — подумал Конор. — Я одолел его. Наконец-то».
Он отскочил назад и применил атаку стрелой, которую Виктор еле-еле парировал.
Француз перенес тяжесть тела на левую ногу, но по-прежнему держал кончик шпаги по центру.
— Думаю, ты должен назвать ее «Изабелла».
Это имя отвлекло Конора всего на мгновение, которого Виктору хватило, чтобы пробить брешь в его защите. Он быстро пригнулся и нанес удар вверх в легком passata-sotto.[51] Если бы лезвие не имело на конце сферической головки, оно вошло бы под ребра Конора и вонзилось в сердце.
— Туше![52] — возликовал Виктор, на мгновение опустившись на одно колено.
Потом он со стоном выпрямился и вернулся в прохладную, затененную часть комнаты.
Конор вяло последовал за ним и поставил рапиру в кожаную муфту на подставке.
— Зачем вы сказали это? — спросил он.
Виктор пожал плечами.
— Какая разница? Ты утратил бдительность. Даже наш друг, летающая обезьяна, мог бы одолеть тебя.
Конор не отозвался на его шутку. Более того, он выглядел раздраженным.
— Это был грязный трюк, Виктор.
— Ну, я все еще жив, значит, это был удачный трюк. А ты остался с разбитым сердцем.
Конор взял в руки свою модель и стал выдергивать хлопковый пух с ее хвоста.
— Ох, не надо дуться, пожалуйста, — умоляющим, мелодраматическим тоном произнес Виктор. — Самое милое дело — любить принцессу. Это просто долг молодого человека — терять голову из-за принцессы. И тебе повезло, что одна как раз оказалась под рукой.
— Любить… принцессу? — пролепетал Конор. — Что? Я не знал…
Виктор налил себе стакан воды.
— Очень убедительное опровержение, jeune homme, ничего не скажешь. Но не переживай; я регулярно довожу людей до того, что они начинают бессвязно бормотать. Это галльский дар. Итальянцам он тоже свойствен.
Его ученик проявлял такие явные признаки замешательства, что в конце концов француз смилостивился.
— Прости, Конор, jeune homme. Я видел, что ты положил на нее глаз, но не осознавал, до какой степени ты задет. Стрела в сердце, да?
В ответ Конор еле заметно кивнул; точнее, лишь чуть-чуть опустил подбородок. Он сел на диван и распрямил руль своей модели, мягко дуя на крылья.
Виктор уселся рядом.
— Почему тогда у тебя вид человека, приговоренного к виселице? Ты любишь принцессу, и она не презирает тебя. По крайней мере, открыто. Радуйся, jeune homme. Живи своей жизнью. Юношеская любовь — дело обычное, но от этого не менее драгоценное.
