– Неинтересно, – останавливаю пламенную речь.
– Совсем?
– Совсем. Как бой на ринге между неграми. Безразлично, кто победит.
– Хм… Иногда, Глеб Аркадьевич, вы мне нравитесь. А иногда раздражаете. Кстати, зачем вам понадобился тот маскарад с поломкой аварийного генератора на траверзе Новороссийска?
Я демонстративно ворочу морду.
На что капитан незлобиво усмехается:
– Не хотите отвечать? Будет вам, Глеб Аркадьевич. Ответ и без того очевиден: полагаю, вам надо было в последний раз встретиться с вашим руководством из ФСБ.
Сан Саныч возвращается в дальний угол, заодно переводя на английский мой «интеллигентный» ответ. В переводе я вторично слышу обращение «мистер Хайер». И это утверждает в мысли, что перед нами именно тот, кто нужен.
Застоявшийся без дела лысый амбал снова берется за дело. Мне очень больно, но приходится терпеть…
* * *
Большеротый выкрикивает команду. Задыхающийся лысый прекращает экзекуцию, послушно отступает на шаг. Камуфлированная футболка мокрая – хоть выжимай. Он тяжело дышит; размотав бинт, разрывает его на две части: одной вытирает бычью шею и лицо, вторую протягивает мне. Во время экзекуции я нарочно подставился и нарвался на удар в челюсть, и теперь из моей разбитой губы обильно вытекает кровь…
– Какой у вас дебил воспитанный, – сплевываю на пол. – Пусть развяжет мне руки. Или боитесь?
Кравец советуется с Хайером, и тот соглашается. Мои запястья наконец-то освобождают от надоевших веревок.
– Стоит вам дать согласие, и он будет вашим рабом, – кивает капитан на чернокожего атлета.
– Опять вы за свое.
– Мне жаль вас, Глеб Аркадьевич, – вот и вся моя забота, – наигранно разводит он руками. – Поверьте, они будут вынуждены вас расстрелять.
– Пиратам наша смерть не нужна. Она выгодна вам.
– Хорошо, пусть так. Согласитесь, это ничего не меняет. Не дадите согласия – живыми отсюда не выберетесь.
– Вы убьете всех троих?
– Не я, разумеется. А суть вы уловили точно.
– И что же вы скажете, вернувшись на родину? Нас смыло за борт, как несчастного радиста Плотника? Так ведь не поверят в такое счастливое совпадение – теория вероятности отпускает на подобное чудо самый мизерный шанс.
Кравец широко улыбается:
– С чего вы взяли, что я вернусь в Россию? У меня достаточно средств, чтобы спокойно дожить до старости где-нибудь далеко за ее пределами…
Бросьте, товарищ Кравец. Выкуп за небольшой сухогруз, захваченный пиратами в прошлом году, составил семьсот тысяч баксов – это мне известно из материалов ФСБ; за «Тристан» они выручат два миллиона. Какова доля хитрожопого капитана, добровольно сдающего свои суда? Процентов десять-пятнадцать – вряд ли больше, ибо у сомалийцев и без вас неплохо получается. К тому же они жаднее уральских хомяков – будут набивать брюхо до тех пор, пока лапы не перестанут доставать до земной тверди. Подводим черту; три пишем, семь на ум пошло… Короче, при самом крутом раскладе выходит четыреста тысяч североамериканских тугриков. Не думаю, что такие деньги позволят вам, господин капитан, спокойно, то есть безбедно, дожить до старости. Другое дело, если вы останетесь в Сомали – здесь на эту сумму можно прикупить небольшой город вместе с его жителями. Но на слабоумного вы, Сан Саныч, не тянете…
