— Тпру! Вылазьте, ваше высочество.
Прошка спрыгнул с козел, открыл передо мной дверцу и протянул руку.
Помощью я не воспользовался — не принц, спрыгнул и направился к двери.
— Ваше высочество, вы куда?
— Во дворец.
— Совсем из ума выжил, — пробормотала птичница, бросила курам остатки пшена и, поспешила к одному из сараев.
— Сюда проследуйте, — Прохор засеменил к пекарне и открыл дверь.
— Зачем? — насторожился я.
— Ну как же, ваше высочество? Вам одеться надобно, негоже голышом к гостям выходить.
— Так что же, мне не во дворце одеваться?
— Зачем же во дворце? В своих покоях, — Прохор поклонился и указал на открытую дверь. — Заходите-заходите. Али забыли, что сами из дворца в пекарню ушли? Там за печью ваш гардероб и лежит, в сундуке. Коли хотите, так одеться я помогу.
— Спасибо, не нужно.
Я вошел в пекарню, и Прохор закрыл дверь.
Вот тебе и раз. Наследный принц живет в пекарне при дворце! Понятно, почему его никто не уважает. Не удивительно, если его вообще дурачком считают — кто ж по собственной воле из дворца в хозяйственную пристройку перебирается?
Пекарня освещалась светом, проникающим через единственное окно. Большую часть помещения занимала огромная печь, вдоль стен стояли широкие лавки, на полках над дверью примостились глиняные горшки и чугунок, больше в "покоях его высочества" ничего не было, если не считать мебелью вязаный коврик рядом с одной из лавок.
Бедная Ленка. Вот вернулась бы она сюда, и такую подлянку обнаружила! Пришлось бы ей на лавке спать рядом со своим принцем.
Я вздохнул и заглянул за печь, где обнаружился «гардероб» в виде большого сундука.
Посмотрим, что за одежду носят здешние изгнанные из дворца высочества.
Во внутренностях «шкафа» нашлись три пары туфель с пряжками, полосатые серо-синие лосины, несколько рубах, два ярко-синих камзола и шляпа с пером неизвестной птицы. Не так уж и плохо. Трусов, конечно, нема, но надеюсь, хоть туфли окажутся по размеру.
Мои надежды оправдались, видимо, мы с принцем Власилианом все-таки одного роста, и Лаврентьева приукрасила, когда описывала своего избранника. Я облачился в лосины, рубаху и камзол, а шапку трогать не стал. Неизвестно насколько сильно рассердится его высочество, если у него пропадет единственный головной убор.
Но пора выбираться из пекарни, а заодно из дворца. Делать здесь нечего, лучше отправиться в город и попытаться разузнать о здешних магах, подготовить, так сказать, путь отступления. В отличие от Лаврентьевой, я не собирался оставаться в Таэрии навечно. Погуляю, осмотрюсь и домой.
