– Что же случилось с «обогащенным опытом», у которого «слуховые затруднения»?
Джиллиан выпрямилась.
– А после этого, моя дорогая, мне подсунули гостиничные счета. Да… – Она помолчала, теребя тесемки от шляпы. – Я могла бы делать деньги на живом инкубаторе. «Сдается роскошное чрево, – она провела ухоженными ладонями по своему телу, – обитает в модном районе, – повторяя все его изгибы, – по соседству».
– Просто… Я тут подумала… Возможно, это повод нам снова быть вместе.
– Как ты думаешь, мне стоило забрать его кардиостимулятор? Я могла бы продать его как не пользованный. Или как «использованный в половом акте». Наверняка на рынке есть спрос на подобные штучки.
– Я имею в виду, что, возможно, это должно было случиться.
– Жаль, что я не сняла на видео его последние мгновения. Я могла бы продать эту кассету не хуже, чем порнуху…
– Джиллиан, ты слушаешь меня?
– Вообще-то я стараюсь тебя не слушать. Будь благоразумной, дорогая. Разве «порш» не предпочтительнее? Он дешевле, и с ним интереснее.
– Я бы не отодвинула его, как это сделала Фелисити.
– А как насчет костюма от Шанель?
– Он был слишком молод, когда у него родились близнецы. А сейчас он в самом подходящем возрасте.
– Или тайм-шера в Швейцарских Альпах?
– Джиллиан, ты хоть понимаешь, что вся состоишь из мелководья? Неужели тебе никогда не надоедает жить только ради себя самой?
Джиллиан провела по губам ярко-красной помадой.
– Да, ты права, – заявила она с сарказмом. – На один уикенд слетать на «Конкорде» в Нью-Йорк, на другой – сплавать на яхте к Мюстику.[48] Все это несерьезное времяпрепровождение. Господь свидетель, я бы предпочла цедить молоко – делать то, что делают все Земные Мамаши. Вот это реальный способ выразить себя. А все эти посиделки, яркие одежды, развлечения – они не имеют особого значения, правда? Наверное, это потрясающе – планировать каждую секунду каждого дня. И определять, какой вариант меню вкуснее. В некотором роде я завидую тебе. Честное слово.
– Послушай, наш с Алексом разрыв произошел очень стремительно. Не знаю, возможно, это то, чего нам не хватало, чтобы вернуться на прежний путь.
Джиллиан сочувственно похлопала Мэдди по руке.
– Дорогая, ты стала заложницей собственных гормонов. Это они в тебе говорят.
К стойке подошел еще один представитель авиакомпании. Его сопровождал старший таможенный офицер. Джиллиан тут же надела маску взволнованности. Они принялись расспрашивать ее о том, что конкретно она перевозит в грузовом отсеке. Люди, стоявшие за ней в очереди, с любопытством вытянули шеи. Джиллиан поглубже натянула сомбреро, дабы скрыть свое лицо.
