Родовое влечение | страница 42



Джиллиан постучала ногтями по огромной книге.

– Нет, вот где рецепт катастрофы, – сказала она, но Мэдди не поняла намека.

Обе были по локоть в перепелках, когда в квартиру влетел Алекс, свежий и радостный. Он оглядел Джиллиан с таким же подозрением, с каким посетитель закусочной смотрит на обезьяньи мозги, которые ему подали в комплексном обеде. Мэдди представила их друг другу.

– Ах, – Джиллиан протянула руку, облепленную крохотными косточками перепелок, – Рыцарь в твидовых доспехах.

– Ах, Большая-белая-охотница-за-мужьями, – отпарировал Алекс.

– Гм, дайте пройти. – Вернувшись за фужерами, Мэдди обнаружила, что ее возлюбленный и лучшая подруга все еще стоят над миской с перепелками и пожирают друг друга глазами. – Все в порядке? – осведомилась она, внимательно оглядывая их.

– О, да, замечательно, – солгал Алекс. У нас дела идут на лад, как в очаге, в котором разожгли огонь.

* * *

– Зачем ты пригласила ее? – раздраженно спросил Алекс, когда они с Мэдди вышли из гостиной на кухню. – Она абсолютно не к месту.

Стильная кухня была такой крохотной, что, стоя в центре, можно было дотянуться рукой до каждой стены.

– Почему? Не того класса?

– Мэдди, твоя подруга Джиллиан сделана из материала более низкого сорта. Ты, любимая, создана из шелка, – Алекс уклонился от свисавшей с потолка смертельно опасной кухонной утвари, – хотя и сырца. Она же на сто процентов искусственная. Господи, да ее отец был торговцем оружием!

– Но при чем тут ее отец? – Мэдди выразила свое возмущение, яростнее застучав ножом по разделочной доске. – Я оцениваю людей по внешнему виду. – Она обошла Алекса и направилась к раковине. – Во всяком случае, она честная. Она хотя бы знает, что тщеславна, ограниченна и зациклена на самой себе.

– Что ты этим хочешь сказать? – Алекс последовал было за Мэдди, но натолкнулся на колоду для рубки мяса и взвыл дурным голосом.

– Я просто ненавижу, когда твои друзья строят из себя Мать Терезу. То тебе пожертвования в «Оксфам»,[25] то дар Вацлаву Гавелу – и все думают, что они монополизировали рынок Человеческих Трагедий.

– Они хоть что-то пытаются сделать. Что до Джиллиан Касселлс, для нее трагедия – это, ну, не знаю, помада на зубах.

Мэдди отправила в измельчитель отходов крохотные печенки, сердечки и прочие жизненно важные органы, оставшиеся от перепелок.

– Эта тварь, Хамфри, претендует на звание прогрессивного социалиста. Да его беспокоит только то, как за столом распределяется вино, и женщины. – Мэдди щелкнула включателем, и возражения Алекса потонули в скрежете измельчителя, перемалывавшего кости. – На, – предложила она, протягивая мизинец, измазанный в чем-то сером, – попробуй.