— Купер считает, без «кольтов» нам никак не обойтись? — спросил я Кодуэлла.
— Оппозиционеры уже пустили в ход винтовку. И он не хочет рисковать.
Мисс Тернер вставила обойму обратно, задвинула затвор, поставила пистолет на предохранитель и положила на кофейный столик.
Кодуэлл сунул руну во внутренний карман и выудил оттуда довольно пухлый кожаный бумажник. Достал какие-то билеты и положил их на стол.
— Билеты на ночной поезд в Берлин, отдельные купе, первый класс.
— Какая роскошь! — заметил я.
— Не мне было решать. — Я ничуть не удивился. — Партийцы настаивали, — продолжал он. — Кстати, они и платят.
Он вынул из бумажника толстую пачку банкнот.
— Теперь насчет денег.
Кодуэлл вслух пересчитал деньги и положил их на стол. Купюры по двадцать долларов — всего на сумму пятьсот долларов. Большие деньги даже в Штатах. А в Германии, по нынешним временам, целое состояние.
Он достал из бумажника последнюю бумажку.
— Расписка, — объяснил он. — Вы должны ее подписать. Я встал, прошел через комнату и взял расписку.
Кодуэлл расстегнул пиджак, достал ручку и протянул мне. Я взял, расписался и вернул Кодуэллу расписку вместе с ручкой.
— Порядок, — заметил он. Полез в другой карман пиджака, достал английские паспорта и бросил их на стол.
— На всякий случай, — объяснил он. — Они на имя Макнилов, Джозефа и Шарлотты. Как отмечено в визе, вы прибыли в Роттердам два дня назад. Вполне сгодятся, если не копаться слишком уж дотошно. Однако будет лучше, если вам не придется ими пользоваться, разве что в случае крайней необходимости.
— В остальных случаях можно обойтись и без них, верно?
Кодуэлл взглянул на меня и кисло улыбнулся.
— И еще.
Я ждал. Мне тоже терпения было не занимать.
Кодуэлл сказал:
— Купер хочет, чтобы вы побольше разузнали об этом малом, Гитлере.
— Что именно?
— Все, что сможете. Что он за человек. Чего хочет для себя и для Германии.
— Кому это нужно?
— Я же сказал, Куперу.
— Куперу обычно хочется что-то узнать лишь в том случае, если это угодно знать кому-то еще.
— По-моему, это не ваша забота, так что не волнуйтесь.
— А я и не волнуюсь, просто интересно.
Еще одна холодная улыбка.
— Сделайте просто свою работу, и все будут счастливы.
— Это главная цель моей жизни, — заверил его я, — делать всех счастливыми.
Кодуэлл снова вздохнул. Терпеливо.
Похоже, до главной цели моей жизни мне было еще идти и идти.
* * *
Берлинский ночной поезд
Понедельник
14 мая
Guten Tag,[7] Евангелина!
На самом деле все очень мило. Я еду одна в купе первого класса, здесь есть даже прелестный деревянный столик, который оригинально складывается и убирается, когда приходит проводник, чтобы постелить постель.
