— Нет, конечно же, нет. Просто я подумал, может, мисс Грин сама вам что-нибудь такое говорила.
Несколько оттаяв, но не до конца, госпожа Шрёдер покачала головой.
— Нет, она ничего мне не говорила.
— Господин Зонтаг часто ей звонил?
— Нет, не часто. Только когда приезжал в Берлин. А еще когда возвращался в Мюнхен, — чтобы сказать, что добрался благополучно. Он звонил ей в четверг — сказал, что приехал.
— И тот воскресный звонок был единственным за эту неделю?
— Вчера тоже звонили, но мисс Грин не было дома. А тот, кто звонил, не представился.
Это был Пуци.
— Госпожа Шрёдер, — сказал я, — а раньше мисс Грин вот так исчезала?
Она нахмурилась — похоже, предположение о том, что мисс Грин могла исчезнуть, пришлось ей не по душе.
— Один раз, и всего-то на один день. На одну ночь, вернее. Она потом сказала, что ночевала у подруги.
— Думаете, она сказала правду?
— Откуда мне знать, верно? — Вероятно, она и сама расслышала горечь в собственном голосе. И уже более мягко добавила: — Повторяю, господин Бомон, она славная девушка. Живая, независимая и очень милая, в самом деле.
— Когда это было? Когда она не пришла ночевать?
— Два месяца назад. В марте.
— Вы не припомните, какого числа?
Госпожа Шрёдер нахмурилась, пытаясь припомнить.
— В середине месяца. Пятнадцатого? Да, точно. День рождения моего мужа, упокой Господь его душу, четырнадцатого. А это было на следующий день.
— Гуннар Зонтаг тогда же не звонил?
— Нет. — Госпожа Шрёдер покачала головой. — Она не такая, господин Бомон. И не осталась бы с ним на ночь.
— Ладно. Вы не знаете, как зовут ее друзей, хоть кого-нибудь?
— Да нет. Но господин Норрис наверняка знает. Это еще один мой постоялец. Вы с ним встречались. Англичанин. Он иногда пьет чай вместе с мисс Грин в «Английском кафе». — Она улыбнулась. — Ведь англичане просто жить не могут без чая, верно?
Когда я и мисс Тернер разговаривали с Норрисом, он сказал, что почти совсем не знает девушку.
— Во что мисс Грин была одета, когда уходила в понедельник?
— Видите ли, одевалась она всегда хорошо. Деньги у нее, правда, не водились, зато вкус был отменный.
— Итак, в понедельник?
— Да. На ней было черное шелковое платье. Шелковые чулки. Она всегда ходила на работу в шелковых чулках. И милые черные туфли, очень изящные. А еще короткая черная накидка, тоже шелковая. Да, и маленькая шляпка, очень симпатичная. Просто шикарная.
— Ладно. Спасибо. Госпожа Шрёдер, можно хоть одним глазком взглянуть на комнату мисс Грин?
