— Из карабина «маузер».
— Точно, ja! Из знаменитого карабина «маузер».
— Но вы его так и не нашли. Он спрятал его под пальто и унес с собой, пока все суетились на противоположном берегу канала.
— Хороший план, а?
— Неплохой, — согласился я. — Ему было наплевать, сумеете ли вы определить, от какой винтовки пуля, ведь в это время он уже был далеко.
— Совершенно верно.
— Но почему он стрелял только один раз?
Биберкопф пожал широкими плечами.
— Может, испугался. Если бы он задержаться, его могли поймать.
Я кивнул.
— Если все случилось так, как вы предполагаете, то мы имеем дело по меньшей мере с двумя злоумышленниками.
— О да. — Он усмехнулся. — Двумя или тремя.
— Вы знаете человека по имени фон Динезен?
— Ja, конечно, знаменитый иллюзионист. Вы тоже его знать?
— Встречались, — сказал я.
— Тогда вы, наверно, знать, что он хотел подержать знаменитую винтовку в своих знаменитых руках. Фокус-покус, абракадабра, и потом сказать нам, кто из нее стрелял.
— Но ведь это же не та винтовка.
— Правильно, винтовка не та. Один мой начальник, он сказать, что, может, и стоит разрешить фон Динезен проделать его фокус-покус. Вдруг мы узнать имена людей, кто помогать стрелку. Он верить во всякие дерьмовые фокусы-покусы. — Сержант пожал плечами. — Может, я и разрешу. — Он ухмыльнулся. — Как вы думать, это хорошо?
— Блеск.
Сержант снова усмехнулся.
— Ja, ja. Может, из этого что-то выйдет.
— Я слышал, он помогал гамбургской полиции.
— В Гамбурге, ja. Полиция в Гамбурге, они не брезговать ничьей помощью.
Мисс Тернер заметила:
— А вдруг он вам скажет, что это не та винтовка, из которой стреляли?
— Тогда, — сказал сержант и улыбнулся, — я спросить, где был фон Динезен в день того знаменитого покушения.
Она кивнула и поджала губы.
— Вы точно знаете, — спросил я, — что стреляли именно в Гитлера?
— О ja, совершенно точно. Если они стрелять в генерала, тогда все в армии и в Friekorps… Вы знаете, что такое Friekorps?
— Да.
— Тогда все в Германии, все, у кого есть оружие, будут гоняться за красными и убить их. Они получать гражданская война. Но если они пристрелить маленького хорька, тогда, может, разозлятся только некоторые нацисты в Мюнхене. Не так уж страшно, верно? За пределами Мюнхена и Баварии маленький хорек никто.
— Вы считаете, это были красные, — сказал я.
— Может, конечно, и красные. Сержант улыбнулся и снова пожал плечами. — А может, кто-то из поганцев правого толка, которые хотят, чтобы мы подумать на красных. — Он обратился к мисс Тернер. — Извините, фрейлейн.
