– Сейчас все будет по-другому.
– Вот как?
– Там жесткие порядки, и пробудешь ты там дольше.
– О! Сколько же?
– Ровно столько, сколько потребуется.
– А если я пообещаю бросить пить, я избегу страшной участи?
– Нет.
– Значит, раз ты здесь и являешься главой нашего беспокойного клана, о принципе добровольности речи не идет?
– Совершенно верно.
– Потому что если я, в свою очередь, заявлю вам: «Вон из моего дома, иначе вызову полицию, никуда я с вами не поеду», – если я осмелюсь произнести все это, ты, дядюшка, приведешь в действие финансовые механизмы? Так?
– Так.
Не в силах больше сопротивляться позывам тошноты, Бакстер сполз с постели, на непослушных ногах прошел в ванную. Приступ рвоты оказался шумным и долгим, стоны перемежались потоками непристойностей. Ополоснув лицо холодной водой, Бакстер красными глазами всмотрелся в свое отражение в зеркале и пришел к выводу, что несколько дней трезвой жизни ему ничуть не помешают. Но чтобы до конца дней отказаться от спиртного и порошка? Брр!
Под финансовыми механизмами следовало понимать особый фонд, учрежденный прадедом Бакстера с абсолютно неведомой для родственников целью. Во времена, когда люди не знали реактивных самолетов, роскошных яхт, кокаина и тысячи других способов пустить по ветру семейное достояние, считалось в порядке вещей сохранять деньги ради блага потомков. Однако у прадеда имелось собственное ви́дение грядущего. Нанятые им юристы составили такое распоряжение, согласно которому все финансовые операции совершались исключительно группой советников. Тех денег, что они ежемесячно переводили на счет Бакстера, вполне хватало на безбедное существование, и необходимости работать у него не было. Однако реальные капиталы хранились под семью замками, и ключи к этим замкам были зажаты в железной руке Уолтера Тейта.
Если дядюшка сказал «в клинику», то никакого выбора у племянника не было.
Стоя на пороге ванной комнаты и упираясь лбом в филенку двери, Бакстер жалобно смотрел на троих мужчин. Они напоминали изваяния. Глядя в абсолютно пустые глаза ближайшего к нему эскулапа, он тихо спросил:
– А если я начну сопротивляться, вы переломаете мне руки?
– Нет.
– Нам пора, Бакстер, – поторопил дядя.
– Я должен собрать вещи?
– Нет.
– Летим на твоем?
– Да.
– Прошлый раз мне не отказывали в выпивке.
– Врачи клиники разрешили тебе пить в дороге сколько захочешь. Бар на борту полон.
– Лететь долго?
– Полтора часа.
– Я не буду терять времени даром.
– Не сомневаюсь.
