Урок шел за уроком, учителя полностью оправдывали поговорку, что понедельник — день тяжелый, и загоняли класс до такого состояния, что к концу занятий все уже и думать забыли про какую-то новенькую. Она уже примелькалась и особых эмоций не вызывала. Забыли о Кате все, кроме Мишки. По окончании последнего урока он задумчивым взглядом проводил ее глазами до двери и неспешно принялся запихивать тетрадки и учебники в портфель.
— Да чего ты там копаешься! — поторопил его Валерка. — Тебе что, в сутках два лишних часа добавили? Смотри, Ёжиков тебе устроит переоркестровку с четырех четвертей на пять восьмых!
Да, Валерка был прав — стоило поторопиться. Нужно было еще зайти домой, перекусить и мчаться на репетицию оркестра.
Мишка и Валерка оказались одноклассниками не только в общеобразовательной школе, но и в музыкальной. И тот, и другой поступили учиться по классу трубы и теперь играли в одном оркестре под руководством бывшего полковника воздушно-десантных войск Виктора Сергеевича Ёжикова. Поскольку Виктор Сергеевич за долгие годы службы привык к дисциплине, ее он всякими доступными методами вколачивал и в своих оркестрантов. Опоздавший хотя бы на пять минут либо вовсе изгонялся с репетиции, либо, если его присутствие было крайне необходимо, разучивал потом до вечера сложные композиции или наяривал до одури гаммы.
— Ладно! — вздохнул Мишка, с трудом выбираясь из-за парты, будто он не штаны в школе просиживал, а разгружал вагоны с мешками цемента по пятьдесят кэгэ каждый. — Пошли, что ли!
Валерка подхватил свой потрепанный рюкзак и, насвистывая что-то легкомысленное, двинулся к выходу. Мишка поплелся за ним.
— И о чем они только думают в министерствах просвещения! — бухтел он всю дорогу, пока им с Валеркой было по пути. — По восемь уроков в день ставят! Куда это годится! Я, конечно, понимаю, ученье — свет, но не до таких же пределов, чтобы в глазах темно становилось!
— Ой, да ладно! — зевнул Валерка. — Сегодня отсидели, а завтра пять уроков будет. А там, глядишь, училка заболеет, может быть, один еще и отменят. А восемь уроков — это что! Ты, кстати, слышал, что нам новую реформу готовят?
— Какую еще? — скривился Мишка. — Опять рубли на копейки менять будем?
— Нет, как ее… Реформу языка! — вспомнил Валерка. — Хотят ввести для таких ленивых, как ты, свободное правописание.
— Это как? — не понял Мишка.
— Очень просто. Если сомневаешься, как писать — «козел» или «казел», то пиши, как тебе бог на душу положит. Ни одна училка к тебе не придерется!
