— Сегодня бог посетил нас, — сказала женщина. Конечно, по-гречески, но не так, как говорили при дворе Двух Царств: ритмично и плавно, с оттенком античной мягкости.
— Снова твой проклятый змей? — Голос у мужчины был низкий, немного хриплый.
Она засмеялась грудным смехом.
— Не сегодня, мой ревнивый господин. Разве ты не почувствовал этого? Разве ты не видел света, который падал на нас?
— Я смотрел только на тебя, — ответил он.
— Мой господин, — тигрица нежно мурлыкала. — Мой царь. Ты сегодня был Гераклом? Или больше того? Может быть, ты был даже…
Его ладонь заглушила произнесенное имя. Он смотрел хмуро.
— Я был самим собой. Или тебе этого мало?
Она смотрела из-за его руки, поросшей черными волосами, в глазах ее плясало веселье. У него перехватило дыхание. Он опустил тяжелую руку. Женщина блеснула белыми острыми зубами.
— Слушай, мой господин, я предсказываю будущее. Сегодня мы зачали царя, ты, я и… кто знает? Бог может проникнуть всюду, куда пожелает. Я была бы рада ему.
— Ты, наверное, бредишь, безумная. — Тело мужчины оживало. Он поднялся. — Мы еще посмотрим, нужна ли мне помощь бога в этом деле.
Женщина улыбнулась, медленно и долго, и притянула его к себе.
Нектанебо медленно выпрямился. Вот и ответ на его вопрос. Там, если он все правильно прочитал, был его царь: искорка жизни в чреве этой женщины — варварского, дикого создания, которая была, конечно, царицей. Ее царь был достаточно силен и полон мужества, но Нектанебо был магом, и он знал, что это не тот человек, которого он искал.
Варвары. Чужаки. Чужеземцы. Неужели он отвоевал свои земли у персов только для того, чтобы отдать их эллинам?
Нектанебо выпрямился во весь рост. Он знал, что даже в стране Кемет он невысок, а для всего остального мира — просто маленький человечек. Маленький, худой, коричневый человечек с искривленным малоподвижным плечом, с толстыми губами и широким носом эфиопа, но с длинными темными египетскими глазами, которые казались еще длиннее, подведенные колем. Он был гораздо сильнее, чем казался. Он был властелином Великого Дома, хозяином Двух Царств. Он победил Персию и освободил свой народ, он восстановил достоинство своих богов.
Нектанебо не встал на колени, как положено делать даже фараону перед лицом божества. Не было настроения. Была еще сила, но она уже начинала утекать.
— Почему? — спросил он пустоту.
Что-то прошелестело в ответ, но он не смог разобрать ни слова.
Нектанебо повернулся к креслу, стоявшему возле чаши, схватил то, что лежало там: крючковатый посох и цеп — знаки Великого Дома. Он высоко поднял их.
