— Ты бы хотела, чтобы они были уничтожены?
— Нет, — отвечала она, удивляясь самой себе. — С точки зрения богов, у персов есть свое место и своя цель. Но не в стране Кемет.
Аи склонил голову.
— Разумно.
— Я все еще ненавижу их за то, что они сделали с нами, — сказала Мериамон. — Этого не изменить. Что же касается… Я думала, что буду счастлива вернуться к себе прежней. Они — и ты — все еще прежние. Я сделала все, за чем меня посылали. Но этого недостаточно.
— Может быть, ты сделала не все, чего хотели боги?
Мериамон выпрямилась.
— Но я же сделала! Александр стал царем в Великом Доме.
— Останется ли он в нем?
— В стране Кемет и раньше были фараоны-воители. Даже фараоны-чужестранцы.
— Но такого, как этот, не было, — сказал Аи. — Он неукротим, как огонь, и не склонен задерживаться долго на одном месте.
— Это неважно, — ответила Мериамон. — Он сделал то, что нужно было сделать. Если он уйдет и будет вести войну с персами в их собственной стране, Кемет останется свободной.
— А ты?
Мериамон встретилась с ним взглядом. Что-то в ней задрожало, пробуждаясь. Что-то, о существовании чего она не знала или не хотела знать.
— Что еще я должна сделать?
— Об этом знают боги, — молвил Аи.
— Я больше не хочу ничего делать. Я хочу вернуться домой. Хочу быть собой.
— Возможно, как раз для этого и нужно сделать еще что-то.
Мериамон испугалась, как лошадь, которую она оставила где-то там, с прошлой своей жизнью среди эллинов. На Мериамон не было сейчас парика. Многочисленные косички выскользнули из кольца, удерживавшего их на затылке, и рассыпались по спине.
— А если для того, чтобы быть собой, мне нужно стать женой македонского солдата? Что тогда, отец Аи?
Он моргнул.
— Ну что ж, дочь моя, тогда пожелаю тебе счастья.
Мериамон съежилась.
— Нет. Не надо желать мне счастья, потому что он не захочет меня. Я не могу родить ему сыновей.
— Это он тебе сказал?
У этого старика такой острый ум и такой острый глаз.
— Сама знаю, — ответила Мериамон. — Я знаю, каковы мужчины — и в Элладе, и в стране Кемет. А его шлюхой я не стану.
— Сомневаюсь, что он попросил бы тебя об этом.
— Откуда ты знаешь?
Ее тон был невозможно груб, но Аи только улыбнулся.
— Если он таков, как я о нем думаю, я знаю, что он возьмет тебя такой, какая ты есть и что бы ты ни сделала.
— Я не от него убегала, — воскликнула Мериамон. — И не от Александра даже.
— Конечно, нет, — сказал Аи. — Ты убегала от Мериамон.
— Я не могу прибежать обратно.
— Почему же?
— Я ушла, ничего не сказав, — ответила Мериамон.
