Вот это, гадала она, похоже на крокус. Только, конечно, для них время года неподходящее, слишком позднее. Крокусы ведь цветут ранней весной? Сейчас ранняя осень. Лиловато-розовый цветочек, должно быть, какой-то другой. Она наклонилась, взглянула. Симпатичный, но, в конце концов, не крокус. И без листьев. Розовый цветок легонько колыхался на ветру, внося в мрачный день приятный красочный штрих. Мередит пошла дальше.
Грядки на огороде ухожены. Здесь Лючия выращивала петрушку, майоран, тимьян, шалфей, на этот раз без красных цветочков, и желтовато-зеленый пиретрум, на котором еще сохранились немногочисленные цветочные головки, похожие на маргаритки. Ничего себе полоскание. Хотя, может быть, стоит попробовать. Старые народные средства порой помогают. Нетрудно понять, почему люди крестьянского происхождения вроде Лючии безоговорочно в них верят. По крайней мере, если принимаешь средства, основанные вот на этих знакомых друзьях, кажется, будто знаешь, что пьешь.
Тут она дошла до того, что на самом деле искала. В высокой каменной стене, ограждающей территорию, стояла прочная деревянная дверь. Аде, возлюбленной Берта, не позволялось иметь ухажеров, поэтому она пробиралась по вечерам к «задним воротам» на свидание с обожаемым Бертом. Воображение слегка споткнулось. Здесь должны быть ворота, за ними аллея Любви. Со своего места Мередит разглядела железный болт наверху. Наверно, ржавел все эти годы. Однако, подойдя, она обнаружила, что он черный, блестящий, недавно смазан маслом. Дотянулась, дернула вниз, болт легко поддался, запачкав пальцы смазкой. Она вытерла руку носовым платком и открыла калитку.
Створка чуть скрипнула, но петли тоже были хорошо смазаны, скрипело само старое дерево. Мередит шагнула в проем, чувствуя себя героиней детской викторианской сказки, и очутилась за территорией дома священника на узкой дорожке. Дорожка тянулась вдоль боковой стены к дальней купе деревьев. Аллея Любви. Теперь в деревне слишком мало молодежи, которая сюда приходила бы. Она огляделась по сторонам, и картина, увиденная с другой стороны аллеи, оказалась сюрпризом. За живой изгородью располагались сады, окружавшие сзади пару коттеджей — Берта и Филипа Лорримера.
Она сморщила лоб, мысленно составляя карту местности. Конечно. Хотя ректорий находится довольно далеко от коттеджей, он стоит параллельно им, а обширный участок простирается прямо до них, отделенный лишь аллеей Любви. Ближний коттедж Филипа. Видна открытая задняя дверь. Дальше в саду, прямо напротив места, где стояла Мередит, находилась прямоугольная некрасивая шлакобетонная постройка, вероятно, мастерская. Интересно, задумалась она, получил ли он на нее разрешение. Скорей всего, нет.
