— Таким образом Фил получал потенциально опасную информацию о тебе и других?
— Да, — тихо и жалобно подтвердила Сара. — Я не видела ничего страшного, потому что он друг. Потом он получил вещественное доказательство — письмо и снимки…
— Откуда?
Сара неловко заерзала в кресле, посмотрела на Мередит пристыженно и одновременно сердито.
— От меня. Мне подружка прислала письмо с подробным описанием вечеринки, которую я пропустила. Очень откровенное. Теперь я понимаю, что о таких делах не должны знать злоумышленники… письмо было личное… — Сара покраснела. — И совсем неприличное.
— Ясно. И крайне глупо.
— Она просто хотела мне все рассказать, насмешить, позабавить! — воскликнула Сара.
— А ты сразу же показала письмо Филу, да?
На секунду показалось, что Сара сейчас вскочит с кресла и выбежит из комнаты. Но она откинула назад длинные волосы и твердо взглянула в глаза крестной матери.
— Да. Знаю, нельзя было… получается, я злоупотребила доверием. Подружка в самом деле не думала, будто я покажу письмо чужому человеку, не из нашей компании. И не следовало это делать, потому что там были дурные подробности, хотя все это правда.
— Тем более она не должна была распространяться.
— Ох, не суди так строго! — возмущенно воскликнула Сара. — Тогда мне письмо показалось забавным и абсолютно невинным. Там рассказывалось о развлечениях. К письму были приложены фотографии, где все в доску пьяные, кругом полный раздрай, как обычно бывает. Ты бывала когда-нибудь на таких вечеринках?
— Бывала, — горестно призналась Мередит. — Давно, в свое время. Но никогда никому не позволяла делать инкриминирующие снимки.
— А они позволяли. На нескольких фотографиях была я. Они были сделаны на одной из последних тусовок с моим присутствием. — Сара умолкла, глубоко вздохнула, стиснула кулаки и разжала, вытерла об колени потные ладони. — Когда пришло письмо с фотографиями, мама была в отъезде, снималась в телевизионных рекламных роликах. Я была одна и, прочитав письмо, страшно захотела с кем-нибудь поговорить. Казалось, будто я все пропустила! Пришла с письмом и снимками в коттедж к Филу, прочитала ему кое-что, насмешила, рассказывая о наших лондонских развлечениях. Как бы хвасталась. Знаю, глупо. Вела себя глупо, не отрицаю. Читала кусочки, а он хохотал. Кое-какие снимки показала. Не все. Многие так и остались в большом желтом конверте. Потом сунула письмо и фотографии обратно в конверт, мы о чем-то другом говорили, кофе пили, я довольно поздно вернулась в ректорий. Совсем забыла о конверте, только назавтра вспомнила, стала искать и не нашла. Сообразила, что он остался у Фила. Признаюсь, немножечко забеспокоилась, хоть и не сильно, потому что, в конце концов, считала его другом. Не испугалась, думала, бояться нечего.
