День Литературы, 2010 № 04 (164) | страница 74
Мир, в котором мы живём, многообразен. Его бескрайность поражает. В нём много прекрасного и уродливого. Одно вызывает восторг, другое – крайнее омерзение. Эти крайности и всё, что между ними существует и в материальной и в духовной сфере, составляет и сущность человека.
Само понятие искусства как творческого воспроизведения действительности в художественных образах не может быть приемлемо буквально, особенно в наш неморальный век с непомерно разросшимися пороками общества. Из буквально понятого термина следует, что для искусства допустимо воспроизведение жестокой, уродливой стороны жизни и воспитание на этой основе низменных чувств, животных инстинктов.
Но если рассматривать всю известную нам историю искусства, то мы увидим запечатлённую красоту и отображение, как правило, только той части действительности, которая благотворно влияет на развитие души человека, позволяет созерцателю коснуться глубинно-философских пластов своего сознания.
Так и в произведениях Елизаветы Гавриловой человек, в каких бы земных проявлениях ни раскрывался, всегда хранит достоинство, полон внутреннего спокойствия и какой-то мудрой значительности. Её художественный язык эпически торжественен. Реальное и инвариантное в её произведениях, как например, в живописных работах: "Есенин", "В уединении", образуют неразрывный сплав...
Тема величия человека проходит через произведения Елизаветы Гавриловой красной нитью. В её художественных образах отражена вера в торжество человеческого разума, в силу духа, в творческие возможности. Человек, окрылённый верой в свои силы, способен творить чудеса...
Елизавета Гаврилова, достигнув в своём творчестве классической зрелости, став мастером, творит по велению сердца, легко и свободно.
В композиционных решениях, в цветовой и световой гамме своих станковых живописных полотен она предстаёт подлинным новатором. Многие свои станковые работы Елизавета Гаврилова как художник монументалист делает многочастными, соединяя самостоятельные холсты в единую художественную структуру, образуя тем самым сложную архитектурно-живописную композицию, как это сделано в таких её живописных работах как "Пушкин и Натали", "Иоанн Кронштадтский", "Голгофа"... Подобные решения позволяют автору наиболее полно раскрыть свой художественный замысел, позволяя героям жить по-новому в пространстве и времени.
Её композиции свободны от традиционных схем, они непринуждённы, несмотря на сложное сочетание цветовых и световых плоскостей, использование оригинальной архитектуры оформления полотен и второго плана в картинах, и одновременно сохраняют устойчивость. Сложно решено в композициях и пространство. Планы органично переходят один в другой.