Бархатный путь | страница 56

Он прожил немногим более тридцати лет, не совершив в искусстве всего того, что мог бы совершить. Но и тем, что он успел сделать, он навсегда вошёл в русло русской поэзии — и не безымянной капелькой.

После ареста и гибели Бориса Корнилова стихи его не переиздавались в течение двух десятилетий. Лишь в 1957 году вышел, наконец, том с его поэмами и стихотворениями и с подробным грустно-вдумчивым предисловием Ольги Барггольц. Я бережно храню эту книгу; она дорога мне и стихами её автора, и тем, что сама Ольга Фёдоровна вручила её мне с доброй дарственной надписью.

Об одном из тогдашних «сменовцев» хочу сказать особо. В «Смене» я познакомился и подружился в Анатолием Чивилихиным. Я благодарен за это «Смене» и Судьбе. Он давно умер, но он жив не только в моей памяти, но и в поэзии. Его стихотворение «Отход прикрывает четвёртая рота...» украшает собой многие поэтические антологии. Стихам его свойственна некая классическая строгость, даже некоторая вроде бы умозрительная рассудочность, но сквозь это просвечивает такая искренность, такое своеобразное восприятие жизни, что читаю их — и завидую дружески: вот бы и мне так писать научиться! Но чёрта с два научишься! Для этого надо быть таким человеком, каким был он. А был он человеком очень строгим к себе и очень справедливым к другим, порой во вред себе. Судьба у него была сложная. После войны он одно время даже Ленинградское отделение Союза писателей возглавлял. Память о днях его правления осталась добрая, но очень недолго пробыл он на этом скользком поприще; душевная прямота, совестливость Анатолия не вязались с такой хитрой работёнкой. Последние три года своей жизни провёл он в Москве. Сменял он Питер на Первопрестольную не из карьеристских и не из литературно-творческих соображений, — тут было дело сугубо личное, сердечное. Там он и умер в 1957 году, в июле. На похоронах его мне быть не довелось. В том году вышла моя первая прозаическая книга «Облака над дорогой», гонорар был неплохой, и мы с женой совершили довольно длительное летнее путешествие на теплоходе по маршруту Ленинград — Москва — Астрахань и обратно. О смерти своего доброго друга я узнал только в середине августа.

А в первой дальней послевоенной поездке попутчиком моим был Анатолий Чивилихин. Ранней осенью мы с ним, в составе небольшой группки ленинградских писателей, выехали из Питера в Москву, чтобы оттуда ехать в Армению. Кто кроме нас был в той ленинградской делегации — не помню. А всё остальное очень даже запомнилось. То была не очень-то простая поездочка.